Всесожжение

Лес кончается резко на границе со скалистым участком. Зелёная стена сосен остаётся позади, а перед нами вырастает белый горный массив, поросший изредка рахитичными кустами. За грядой Волчьих гор, как утверждают субличности, на расстоянии тридцати километров по прямой, начинается Саладх. Я выискиваю лучший подход и начинаю тяжело взбираться по склону. Сначала мне необходимо преодолеть два возвышения по несколько сотен метров, разрезанные глубокими долинами, а потом наивысшую гору, которую готтанцы – любители странных имён – назвали Женой Лота.

Я перестаю думать и замечать ненужные детали. Важны только скальные тропы и уступы, осыпающиеся камни и солнечный блеск, который высушивает всё вокруг. Когда я попадаю на воду, которая стекает по скалам, то открываю ADNR и чёрным языком слизываю влагу с поросшей мхом стены. Это единственные остановки, которые я себе позволяю.

После двух часов я достигаю широкой грани, ведущей на вершину Жены. Вивьен беспокойно шевелится, чувствуя приближающуюся опасность. Перед нами пробегает напуганное стадо горных коз. Я убиваю одно животное гарпуном и быстро съедаю его, частично обдирая шкуру. Внимательно слежу, чтобы стекающая кровь не забрызгала панцирь. Вив стоит далеко от меня, в тени скалистого склона. Сверкает ярким светом даже в полуденном солнце, и в этом свете всё сильнее заметны френические отблески. Когда я заканчиваю есть, женщина занимает своё место и впадает в беспокойную дремоту. До моего мозга доходят обрывки снов: второй пилот туннельщика «H.O.D.» видит сны о звёздах и пахнущей горелым металлом пустоте космоса.

Высотой почти тысяча пятьсот метров гора сначала кажется пологой и приятной. Только под конец начинается трудный кусок дороги, каждый скальный выступ должен быть соответствующим образом оценён и исследован, прежде чем послужить боевому телу точкой опоры. Я соплю, как собака, направляя потоки выдыхаемого воздуха в стороны, чтобы не задушить свою спутницу. Пот по маленьким каналам стекает внутрь панциря, в охлаждающую систему. Когда мне остаётся последние несколько десятков метров, я чувствую смертельную усталость.

Меня охватывает страх перед тем, что я увижу по ту сторону, а Вивьен погружается во всё более глубокий сон и в нем видит взрывающуюся звезду. Я начинаю карабкаться всё выше и выше, пока с огромным усилием не обхожу вертикальную щель и не выбираюсь на плоскую вершину. Вид, который открывается передо мной, выдавливает из лёгких свистящий выдох.

Огромная равнина напоминает скорее безбрежный океан ртути, чем пустыню. Частички агротехнического болота серебрятся в лучах солнца. Спокойная поверхность якобы-воды морщится время от времени, потревоженная внезапной дрожью. Иногда она собирается в складки, застывает, а потом разбрызгивается тысячью металлических капель или застывает в правильных геометрических формах. На горизонте маячит что-то наподобие городских домов, но деталей я не вижу – после удара о землю зум перестал работать.

Над всем царит огромное тело туннельщика. Чёрный монстр, подвешенный на геостационарной орбите, закрывает полнеба, погрузив отдалённую часть пустыни в сумрак. Корабль огромен, трудно описать его размеры и форму. Он напоминает сплющенную сигару, но я не уверен, возможно, нахожусь во власти оптической иллюзии. Из черноты не пробивается никакой свет – нет ни сигнальных огней, ни сопел двигателей. Не видно также аппаратов, прикреплённых к корпусу. «Heart of Darkness» рождает ассоциации выброшенного из глубин космоса чудовища, и, возможно, именно этим он и является. Сложно видеть в нём произведение земных технологий. Вероятно, когда-то он выглядел иначе.

– Вивьен, проснись! – говорю я, сходя по крутому склону. – Мы вскоре будем на краю пустыни, ты должна это увидеть.

Метеориты в её сознании умышленно бомбардируют ржавое лицо чужой луны или планеты. Они застывают в нетерпеливом рое.

– Это защитный сон, меняющий график мозговых волн, – наконец, шёпотом отзывается девушка. – Саранча ожидает моего визита, а все вампиры, которых я встречала по дороге, по чуть-чуть сканировали моё сознание. Образец давно попал в коллективный разум. Так они не смогут слишком быстро сориентироваться, что я здесь.

– Дай мне какой-то знак, что угодно, что поможет мне добраться до места.

– Это ты проводник, Францишек. Я доверяю тебе безгранично, – последние слова произнесены снова в полусне. Космическая канонада, поднимающая туманы пыли на поверхности земли, начинается снова.

Потому я схожу в одиночестве, опираясь лишь на собственные ощущения и мысли. Дорога вниз занимает ещё час. Я несколько раз теряю равновесие, и мне удаётся выбраться из затруднительного положения только благодаря гарпунам и большому размаху рук. Труднее всего контролировать шаг и одновременно думать о вцепившейся в меня Вивьен. Я должен быть чертовски осторожным, чтобы не раздавить её хрупкое тело.