Всё может только любовь!

Запрос Эвана заключался в том, чтобы не выделяться среди своих ровесников. Он искренне не понимал,  почему они его отвергают, и хотел понять, что бы он мог сделать, чтобы лучше с ними ладить. Он обладал острым умом и получал отличные оценки, но, узнав его получше, мы обнаружили, что Эван совершенно неспособен интуитивно считывать правила социального взаимодействия – этим и была обусловлена его манера одеваться, вести себя и здороваться. Однажды он попытался пригласить девушку на свидание, подарив ей леденец на палочке. Она решила, что он над ней насмехается, и рассердилась. Он, в свою очередь, был озадачен её реакцией. Как он объяснил, он видел, как люди предлагали подарки в знак дружеского расположения, и иногда это были именно леденцы.

Большинство людей понимают, что любимой девушке преподносят цветы, конфеты и стихи, а леденцы на палочке дарят детям и именинникам. Кто сможет объяснить, почему дарить девушке леденец на палочке неромантично? Кодекс подобного поведения, конечно, довольно причудлив, но большинство людей понимают его без проблем. Этот парень не усваивал социальные условности естественным образом; даже несмотря на прилагаемые им громадные усилия они всё равно постоянно от него ускользали. Он мог понять конкретные указания, касающиеся взаимодействия с людьми, такие как «Большинство людей ожидает, что ты будешь стоять во время разговора с ними вот на таком расстоянии». Однако он не мог  уловить сути взаимодействия – он никак не мог понять, когда он доставляет другому человеку дискомфорт и соответствующим образом скорректировать своё расстояние до него, как это сделал бы человек с развитой лимбической нервной системой. Эмоциональные сигналы других людей оставались для него китайской грамотой. Лимбический мозг, который должен был дать ему ключ к расшифровке эмоциональных проявлений, его подвёл. Он был потерянным, социально «слепым» человеком в нашем безжалостно социальном мире.

Венский педиатр Ганс Аспергер впервые описал это расстройство в 1940-х гг.; сегодня оно известно как Синдром Аспергера. Дети с этим синдромом могут иметь очень развитый интеллект, но при этом в эмоциональной сфере они действуют невпопад, глухи к оттенкам социальных проявлений окружающих людей, а иногда и к своим собственным эмоциям. Когда мы спросили молодую женщину с синдромом Аспергера, что делает её несчастной, она быстро поправила нас: «Я знаю, что слова «счастливый» и «несчастный» означают нечто для других, и я слышала, как окружающие люди их используют, но я не понимаю их смысла. Мне кажется, я никогда не испытывала ни того, ни другого. Я не понимаю, на что мне ориентироваться при ответе на ваш вопрос». Поражённые её ответом, мы попытались найти более широкую область эмоций, которая была бы ей  знакома. «Вы можете объяснить, какие чувства испытываете во время игры?». Она задумалась на мгновение, и затем озадаченно спросила: «По сравнению с чем?».

Последние штрихи

Поскольку появившийся последним отдел мозга отвечает за абстрактное мышление, мы должны отдать должное неокортексу за крупнейшие достижения человечества в области познания – речь, решение проблем, физика, математика. Эмоциональная функция не требует столько гипотетических предположений – гениальность неокортекса нужна, чтобы сформулировать теорию относительности, но не для того, чтобы грустить после потери, или радоваться, заметив любимого человека в другом конце полной людей комнаты.

Однако, хотя неокортикальный мозг и не служит источником эмоциональности, он всё же играет роль в корректировке чувств и их координации с некоторыми из наших символических функций.

Как отношения проникают в человеческое тело, разум и душу

Когда Ромео узнал о кончине Джульетты (новость, которая впоследствии оказалась ложной), он немедленно отправился к её склепу, чтобы разделить с ней смерть.

Он так обезумел от горя и так хотел воссоединиться с ней в загробной жизни, что пригрозил своему преданному слуге Бальтазару, что убьёт его, если тот попытаться его остановить.

Родство, дружба, верность и забота о потомстве настолько плотно вошли в нашу жизнь, что мы обычно по умолчанию предполагаем, что они присутствуют повсеместно в царстве животных. Однако большинству живых существ эти побуждения не знакомы. Каннибализм – а если конкретнее, пожирание родителями своих детей с целью пропитания – вызывает у людей возмущение, но для многих биологических видов грань между потомством и деликатесом весьма размыта. Девять из десяти крокодильих детёнышей заканчивают жизнь в брюхе хищника, не доживая до своего первого дня рождения, при этом в большинстве случаев агрессором является взрослый крокодил. Учитывая, насколько древним является стремление сожрать меньшее по размеру живое существо, чувства нежности, ласки и заботы по отношению к маленьким и слабым могут по праву считаться почти чудом. Это дар лимбического мозга, точно так же как радость и слёзы, которые появляются, когда близких млекопитающих разлучают.