Всё – одно

Не знаю как так случилось, но только тогда, сидя у костра с человеком, я впервые обратил внимание на то, что лес был полон жизни. Наблюдая, как пар поднимается над котелком и перемешиваясь с дымом, уносится вверх, я увидел парящую в небе птицу. Затем, вдруг разом, на меня нахлынули ото всюду лесные шумы. Я слышал их и раньше, но только теперь смог расслышать не просто фон моим мыслям, но разговор тысяч тварей друг с другом. Птицы перекликались сидя на деревьях, где-то не вдалеке журчал ручей, оповещая о себе жаждущих напиться, деловито летали насекомые, шумела листва под прохладным ветром. Стучало, стрекотало, вздыхало, скрипело со всех сторон.

Я вертел головой, стараясь увидеть источники этого дыхания жизни, одинакового для всех.

– Вот ты и познакомился с Землёй, – не иначе, как почувствовав моё удивление от сделанного открытия, заговорил человек, – наверное, не будет ошибкой сказать, что мы мало чем отличаемся.

Я невольно поморщился. Всё таки это я прилетел сюда, а не они к нам. У нас цивилизация сумела развиться, а не рухнуть вниз.

– Может не физиологически или технологически, но духовно, иначе бы вы не стали летать за тридевять земель.

Когда-то мы тоже искали разум, но так же как и вы не там. Все наши помыслы честолюбиво были направленны на покорение. Покорение всего вокруг нас. Мы изучали, чтобы использовать, исследовали, чтобы подчинять, изобретали, чтобы заставить работать на благо нашего «я». В итоге мы сами же себе и подготовили очень крепкий урок, не обратив внимание на целую кучу его предвестников. Попросту проигнорировали их.

– Война?

– Кхе. Войн было много на нашем веку. Они разливались как океан не знающий границ, всякий раз там, где обосновывался человек. Разум то у нас появился, да вот справиться с нашей сущностью не мог. Потому и воспринимались войны как что-то неизбежное, а некоторые – как вполне подходящий инструмент для получения желаемого. Вся наша история – война.

Во мне ещё не улеглись чувства задетые прямым сопоставлением нас. Всеми силами хотел я противопоставить что-то в ответ, сказать, что наше общество смогло избавиться от них, изменилось, только не смог, остановился. Война. Дурно пахнущий призрак её вновь шевельнулся внутри меня. Что сейчас происходит дома?

Наверное, поэтому и задал вопрос:

– Вам не было страшно?

– О! Ещё как было! Хотя, – немного подумав добавил, – за всё наше тогдашнее человечество отвечать не могу. У слишком многих война не значилась в числе страхов.

– А зач.. точнее, почему делались войны? Ресурсы?

Человек на мгновение замер. Он как будто услышал что-то неожиданное в моих словах.

– Как будто послышалось, – сказал он очень тихо, так что компьютер не расслышал точно и не смог перевести мне.

– Что?

– Ты спросил про войну. Да, она привела к бесславной и закономерной кончине всех наших психологических мифов об исключительности, о высшей ступени развития, играючи разрушила все наши замки выстроенные на самообмане. Мы оказались ничуть не лучше животных, даже хуже их. Когда все сдерживающие границы были преодолены, мы очертя голову бросились дальше.

Война случилась очень страшная, очень разрушительная. Случилась она не в раз. Пламя её тлело давно, иногда угли удавалось почти полностью затушить. Однако всегда было это «почти». Чем дольше мы откладывали её, – а самые мудрые из нас пытались это сделать: отложить, отсрочить, а потом и вовсе свести её появление на нет, – тем сильнее другие из нас желали её рождения. В конечном итоге, корчась в судорогах, она появилась на свет и тут же обрушилась на всех с остервенением уничтожившего свою душу человека.

Я наблюдал за художником и готов был поклясться, что увидел, как дым прошлого, озаряемый вспышками адского пламени, пробился через кожу на его лице. То были лучи низко висящего над горизонтом солнца.

– Хотел бы я сказать, что мы осознали и сами прекратили войну, но нет. Нет, такого не было. Всё случилось иначе. Война сама себя пожрала: возможности воевать закончились прежде, чем все мы погибли.

Много страшного оружия было обрушено на Землю. Водородные бомбы – были самым малым из тех средств, что применялись нами. Были гораздо страшнее.

– Бактерии, вирусы? – спросил я.

– Нет, но применили бы, если бы умели тогда науськивать их на тех, кого считали врагами, а не на всех людей подряд. Климатическое оружие.

– Вы научились управлять климатом своей планеты? – удивлённо спросил я.

Старик горько усмехнулся.

– Ну, управлять – это громко сказано. Скорее научились надавливать на болевые точки Земли, причиняя ещё большую боль.

В то время наши мысли, исследования, размышления и планы выстраивались только вокруг того, чтобы найти ещё одну слабость и эффективнее её использовать.

– Вы уничтожили друг друга.

– Как видишь, не совсем. Но были весьма близки к этому. Называй чудом или наказанием, но какая-то часть из нас выжила.

– Как вам удалось не растерять…, – я замешкался, стараясь подобрать нужное слово.

– Человечность?

Я кивнул