Вскрывая душевные раны (СИ)

Комментарий к Глава IX. Хрупкий цветок укрепляет корни *.tombée-(томбэ) — «падать» из стойки на носках в пятой позиции выпад вперед (в сторону, назад) с возвращением в исходную позицию скользящим движением.

====== Глава X. По кому плачут драконы? ======

Небеса знают, что нам никогда не нужно стыдиться своих слез, потому что они — дождь на ослепляющую земную пыль, покрывающую наши жестокие сердца.

Чарльз Диккенс

— Кучики-сама, рады приветствовать Вас в Вашем доме, — Фуджи прогнулась в пояснице на девяносто градусов перед вновь возвратившемся в родное поместье господином. Вслед за ней поклонились и четверо служанок, вышедших на встречу к нему вместе со своей начальницей. — Надеюсь, Ваш отдых и лечение прошли как можно благополучнее для Вас и Вашего здоровья.

— И моё здоровье, и моё расположение духа были лучше, чем у многих моих сверстников, пока мне не пришли известия из столицы, — бывших глава клана Кучики хмуро и устало обвёл глазами девушек, скопившихся перед ним. Чо синхронно со своими подчинёнными выпрямилась.

— Мне знакомы Ваши чувства, Кучики-сама. Судьба это или нет, но былого уж не воротишь и не исправишь.

— Отведите мою гостью в лучшие гостевые покои, — Гинрей кивнул в сторону женщины, пришедшей в поместье с ним.

— Добро пожаловать, достопочтимая госпожа, в поместье клана Кучики, — Фуджи развернулась к ней и снова поклонилась вместе со слугами. — Лилу и Мидори расположат Вас в Ваших покоях и будут рады служить Вам всё то время, что Вы прогостите у нас.

Названные служанки ещё раз поклонились гостье, Лилу по праву старшей среди своих сослуживец предложила пройти за ней. Трое девушек удалились в сторону гостевого крыла главного здания в поместье.

Гинрей проводил их взглядом, после чего вновь вернул своё внимание Фуджи.

— Где мой внук?

Чо немного помолчала, пытаясь подобрать нужные слова. Она понимала, в каком состоянии оставила Бьякую в бывших покоях Нацуми, и считала, что поступит как предательница, если скажет, где он и как он его деду. Управляющая уже было открыла рот, чтобы не нагло соврать, но феерически выкрутиться, чтобы обе стороны остались довольны, как вдруг где-то рядом послышался громкий стук. Так обычно в истерике она сама захлопывала сёдзи своей комнаты, чтобы показать, как она зла. Спустя несколько мгновений из сюмпо прямо перед собравшимися у главного здания поместья вышел сам Бьякуя. Мужчина удивлённо смотрел на заявившегося среди ночи деда, из-за которого, собственно, он и затормозил здесь.

— Гинрей-сан? — вместо приличного приветствия спросил он, хмурясь. — Мы ждали Вас не раньше вечера завтрашнего дня.

— Я получил письмо от Генрюсая-доно, — ровно, не реагируя на холодный и враждебный тон Бьякуи, произнёс бывший глава клана Кучики. — В нём говорилось, что мой внук нуждается в помощи и поддержке. И я вижу, что мой старый друг ничего не приукрашивал в своём послании.

Он придирчиво окинул взглядом временно отстранённого от своей должности капитана шестого отряда. Действительно, Бьякуя предстал перед дедом не в лучшем своём свете. Бледный и осунувшийся. В глазах лопнули несколько капилляров, под ними припухли и потемнели мешки от недосыпа. Взлохмаченные тёмные волосы растрепались ещё больше из-за той скорости, на которую он перешёл, чтобы буквально сбежать из поместья, минуя пост охраны на его выходе. Да и одежды были не только неприличны для встречи такого гостя, но и сбиты и измяты. Тонкая ситага обнажала теперь не только руки, а ещё и крепкую жилистую грудь; пояс, удерживающий хакама, ослаб.

Под изучающим и иронизирующим взглядом родственника, Бьякуя сильнее сжал кулаки и стиснул зубы. Его снова начало всё раздражать.

— Оставьте нас, — обратился Гинрей к прислуге. Девушки поклонились на прощание господам и молниеносно удалились, как и охрана, стоявшая всё это время за спиной Кучики-старшего. Когда вокруг стало пусто, он твёрдым и прямым взглядом пронзил внука.

Бьякуя держал свою ледяную маску, сквозившую неприязнью к своему обожаемому и глубокоуважаемому родственнику. Гинреем же завладел азарт, постыдный для людей его почтенного возраста. Всю жизнь он видел в глазах внука одно лишь восхищение и уважение. Никогда ещё юный отрок не шёл ему наперекор. Он готов был поставить многое на то, что если бы лично не дал добро на его брак с Хисаной, то Бьякуя бы не связал себя с этой женщиной. Но он не стал неволить его, особенно тогда, когда тот спустя многие годы немного встрепенулся и ожил после разлуки с невестой и потери родителей.

Однако сейчас во взгляде внука было то настоящее пламя непокорности и уверенности в себе и своих решениях. По мнению Гинрея, именно таким и должен быть глава клана Кучики.

— Со мной всё хорошо, — Бьякуя выпрямился и застыл, как натянутая струна. Гинрей в ответ в подозрении прищурил глаза.

— Я вижу, — Кучики-старший удержал себя от усталого вздоха. Он лишь прикрыл глаза, помолчав несколько секунд. — Куда ты так спешил, мой возлюбленный внук, в такой поздний час? Тебе запрещено выходить из стен поместья.

— Туда, куда считаю нужным спешить.