Вспомнить всё

Тем временем крошка-анарх, мальчуган в джинсах, фиолетовых кедах и претерпевшей великое множество стирок футболке, сидя в пыльной траве, внимательно изучал круг, выложенный из пары дюжин стеклянных шариков. Игра увлекла его настолько, что Людвиг Энг приготовился сдаться: казалось, сидящий напротив мальчишка попросту позабыл о его присутствии. В общем и целом, положение складывалось удручающее, с виду практически безнадежное, однако Энг, несмотря на растерянность, решил попробовать снова.

– Ваше величество, – заговорил он, – мне требуется всего-навсего пара минут вашего драгоценного времени.

Мальчишка нехотя поднял взгляд, недовольно насупился.

– Чего вам, сэр? – глухо проворчал он.

– Я в крайне затруднительном положении, – вновь начал Энг, в который раз излагая оребячившемуся – в буквальном смысле этого слова – анарху одно и то же, и всякий раз попусту. – Если бы вы, как анарх, смогли обратиться по телевидению к населению Западных Соединенных Штатов и СНМ с призывом собрать отовсюду хоть полдюжины свобблов, пока цела последняя копия моей книги…

– Да, точно, – пробормотал мальчишка.

– Прошу прощения?

Окрыленный надеждой, Энг замер, не сводя глаз с гладкого, крохотного мальчишечьего лица. Определенно, взгляд анарха сделался куда осмысленнее.

– Да, сэр, – откликнулся Себастьян Пик, – я надеюсь стать анархом, когда подрасту. Даже сейчас в анархи готовлюсь.

– Вы и есть анарх. Были анархом, – со вздохом сообщил ему Энг.

Нет, ясно: тут уже ничего не поделаешь. Все старания бесполезны, а между тем сегодняшний день – последний: вчера ему предстоит встретиться с чиновником из Публичной Тематической Библиотеки, и… на том все и кончится.

Мальчишка засиял, словно внезапно, вмиг проникшись к словам Энга самым живым интересом.

– Без трепа?!

– Ей-богу. Вообще-то, согласно букве закона, вы до сих пор считаетесь таковым, – степенно кивнув, подтвердил Энг и поднял взгляд на худощавого негра с чересчур, нарочито массивным пистолетом на поясе, ныне состоявшего при анархе в телохранителях. – Разве не так, мистер Плаут?

– Чистая правда, ваше величество, – подтвердил негр. – У вас есть все полномочия, чтобы решить дело, касающееся рукописи этого джентльмена. Это ведь тот самый человек…

Сделав паузу, тощий и длинный, как жердь, телохранитель присел на корточки, дабы вернее привлечь к себе ускользающее внимание мальчишки.

– Это ведь тот самый человек, изобретатель своббла!

Мальчишка, оглядев обоих, недоверчиво сощурил глаз. Лицо его будто окаменело.

– А что это? И сколько он стоит, ваш своббл? Денег у меня – на карманные расходы – всего пятьдесят центов, да и своббл мне, наверное, ни к чему. Я лучше жвачки куплю и в кино схожу, а свобблы… да кому они нужны? – презрительно хмыкнул он.

– Вы, – возразил его телохранитель, Плаут, – прожили сто шестьдесят лет, и все благодаря изобретению этого человека. Благодаря свобблу люди узнали о Фазе Хобарта, а после подтвердили ее существование экспериментально. Понимаю, вам это ни о чем не говорит, но…

Телохранитель анарха страстно, изо всех сил хрустнул пальцами, подался вперед, стараясь не упустить капризное, ветреное мальчишечье внимание.

– Послушай меня, Себастьян. Дело крайне серьезное. Подпиши обращение… пока еще не разучился писать. Подпиши, а больше ничего и не требуется. Официальное обращение к народу с призывом…

Во взгляде мальчишки полыхнули враждебные искорки.

– Ай, ну вас всех! Проваливайте, не верю я вам. Тут что-то не так.

«„Что-то“… да тут все не так, – подумал Энг, неловко поднимаясь на онемевшие ноги, – и с этим, похоже, ничего не поделаешь. По крайней мере, без твоей помощи».

Опять. Опять все его старания пошли прахом…

– Попробуйте позже, – посоветовал телохранитель анарха, тоже встав на ноги. На лице негра отразилось искреннее сочувствие.

– Так ведь позже он станет еще младше, – с горечью заметил Энг.

Вдобавок и времени практически не осталось. Все «позже» он уже исчерпал…

Окончательно приуныв, Людвиг Энг отошел от анарха на пару-другую шагов и остановился.

Бабочка на ветке ближайшего дерева начала сложный, таинственный процесс перерождения, свернула крылья, принялась сжиматься в неяркий, тускло-коричневый кокон. Энг замер, наблюдая за ее неторопливым, тяжким трудом. У бабочки тоже имелась определенная цель, определенное дело… однако в отличие от его дела далеко не столь безнадежное. Впрочем, бабочка даже не подозревала об этом, трудилась бездумно, механически, на рефлексах, повинуясь программе, составленной для нее природой в далеком-далеком будущем. Вся эта картина заставила Энга кое о чем призадуматься. Поразмыслив, он понял, в чем ее мораль, и решительно двинулся назад, к мальчишке, сидящему среди травы над россыпью разноцветных прозрачных шариков.

– Давай вот как сделаем, – сменив тон, предложил он анарху Пику. Весьма вероятно, нового случая ему уже не представится, а значит, нужно пробовать все, что только в его силах. – Пусть даже ты не помнишь, что такое своббл и как воздействует на нас Фаза Хобарта, – от тебя требуется всего-навсего поставить подпись. Документ у меня с собой.