Вторая попытка

Всё! Время! Необходимо срочно съесть чего-нибудь повитаминистее да подиетистее. Проблема заключается в последнем, поскольку ничего диетического в ведомственном буфете не держат. Не принято. Но все равно – съесть что-нибудь придется, ибо читать такое натощак – значит, скликать на свой многострадальный стамокс[206] прободливую язву. Генерал включил селектор и попросил секретаршу принести ему пару бутербродов с чаем. Рискованно, конечно. Но чего не сделаешь, на что только не отважишься ради спокойствия и процветания Матери-Армении!

Астаров краешком глаза заглянул в текст распечатки – узнать как далеко от Сталинграда продвинулись на запад фигуранты. Оказалось, они уже у стен Берлина: убиваются по двум бездарно сожженным танковым армиям и четыремстам тысячам зазря загубленным в фирменных жуковских лобовых атаках жизням.

– За такие «победы», – вещал «Лаборант», – в нормальных странах отдают полководцев под суд. В лучшем случае, отправляют в позорную отставку…

Ну нет, с него хватит! – решил генерал Астаров. Этим клеветникам ничем не угодишь! Проиграл подо Ржевом – плохо. Победил в Берлине – еще хуже…

– А если вспомнить о преступных ядерных испытаниях на людях, – перебив генерала, продолжал «Лаборант», – которые проводились по приказу Жукова…

– Господи, Володя, вы меня пугаете! Какие еще ядерные испытания на людях?

– Неужто не в курсе, Александр Николаевич? 14 сентября 1954 года на Тоцком полигоне Уральского военного округа был осуществлен взрыв ядерной бомбы мощностью сорок килотонн в тротиловом эквиваленте. Взрыв был воздушным, на расстоянии трехсот пятидесяти метров от земли. На полигоне стояли войска общим числом около шестидесяти тысяч человек. Пятнадцати тысячам из них предстояло обороняться после ядерного взрыва, остальным наступать через его эпицентр. Никаких мер безопасности предпринято не было. Даже медицинское наблюдение отсутствовало. С солдатиков только взяли подписку о неразглашении и бросили на произвол судьбы – медленно умирать от лучевой болезни. Задумал и провел эти преступные учения никто иной, как Жуков…

– Просто ужас какой-то! – не сдержал эмоций ленинградский историк.

– Տեր Ասված, – содрогнулся Астаров. – Откуда ему это известно? Даже мне знать об этом не полагается! Действительно, ужас какой-то!

Последнее восклицание можно было смело отнести и насчет пожаловавших прямиком из ведомственного буфета бутербродов: с брынзой, зернистой колбасой и копченым лососем. Воистину – ужас. Но не какой-то, а вполне конкретный – аппетитный, чреватый проблемами в пищеварительной системе генеральского организма. Усугублять такой перекус таким чтивом – чистой воды самоубийство. Генерал впился вставными зубами в лосося и принялся листать материалы дела в поисках более щадящего нервную систему пищеварительного аппарата чтения. Какая жалость, что среди абитуриентов подготовительных курсов оказалось так мало лояльных, сознающих свою ответственность перед Родиной лиц. Как бы к месту сейчас пришлись сигналы о неприятии фигурантом метода «социалистического реализма», полном равнодушии к шедевральным достижениям автора «Тихого Дона», язвительных издевках над ангелоподобностью молодогвардейцев и бесовским обличием фашистских захватчиков с изложением вредительского анекдота о постановке в Чукотском драматическом театре «Молодой гвардии»: Хозяйка, Олега Касевая дома? – Нет, в лес пошла на комсомольское собрание. – Когда вернется, скажи ему, что приходила гестапо и оценно сердилася!..

Так, сетуя на несознательность отдельных абитуриентов, и вороша материалы дела, генерал вдруг наткнулся на информацию о случайной встрече фигуранта с собственным отцом и его компанией во время обеда в ресторане «Ванадзор». Между прочим, губа у этого юнца не дура, кормят в «Ванадзоре» отменно. А какие шашлыки из осетрины подают!..

Чекист покосился на остатки своего лосося, поколебался и отправил их в рот.

– То есть превратить все средние школы в подобие суворовских училищ? – поразился генерал. – Э, да он, оказывается еще и махровый националист с явными милитаристскими наклонностями! Нет, нам такой хоккей не нужен!..

Астаров закашлялся, глотнул чаю и решительно двинулся ворошить папку дальше. Ворошил-ворошил, пока не добрался до распечатки показаний подслушивающих устройств с сабантуя физиков. Тоже, конечно, не сахар, но все же лучше, чем про маршала Жукова всякие дикие измышления выслушивать. Генерал взглянул на тарелку с бутербродами, подумал и разрешил сомнения в пользу бутерброда с колбасой, оставив сыр на десерт. Увы, но дело до десерта в этот раз так и не дошло.