Введение в психоанализ

необходимого. Он заторможен или не может усидеть на месте, молчит или говорит

без умолку, не давая и слова сказать другому. Постоянно что-то забывает, у него

— провалы в памяти. Невротику лезут в голову мысли, не имеющие значения,

какие-то случайные фразы, мелодии.

Возникает впечатление, что невротик “себе не принадлежит”, что за его видимой

“внешностью” скрывается “другая личность”, время от времени или постоянно дающая

о себе знать. Чтобы понять причину истерии, предположим, что в организме имеется

некий источник психической нервной энергии, которая более или менее равномерно

распределяется между всеми его органами и функциями. Но вот, в силу сложившихся

обстоятельств, какой-то орган оказывается подавлен, какая-то функция —

блокирована. Тогда предназначенная для них энергия попадает в другой орган, с

которым они связаны на уровне бессознательной психики. Работа этого другого

органа нарушается в ту или иную сторону. Возможен и обратный случай: первичная

причина не блокирует, а чрезмерно возбуждает и напрягает какой-то орган. Тогда

на него расходуется дополнительная энергия, которая получается за счет снижения

активности других органов. Это, конечно, очень упрощенная теория истерии и она

строится, по крайней мере, на трех аксиоматических предпосылках. Во-первых,

количество нервной энергии в организме — ограничено и распределение ее

подчиняется общему закону сохранения. Во-вторых, все органы связаны друг с

другом на уровне бессознательной психики, внутри которой энергия может

перераспределяться как на основе физиологических связей, так и смысловых

ассоциаций. И, в-третьих, бессознательная психика является целостной автономной

системой, опосредующей физиологическую жизнь организма и работу сознания. Все

эти три соображения вполне согласовывались с общим естественнонаучным

мировоззрением.

В Средние века истерию объясняли “вселением беса”. Бес держит, ведет, сбивает с

толку. Немало женщин-истеричек, объявленных ведьмами, сгорело на кострах в

XI-XIV веках. В Новое Время, когда “право на болезнь” такого рода было признано,

к истерии стали относиться как к симуляции или считали ее результатом

самовнушения.

Само слово “истерия” происходит от греческого “гистерон” (матка) и означает

по-гречески гиперактивность матки, которая бывает у молодых женщин. Гиппократ и

другие врачи древности в качестве лучшего средства лечения рекомендовали

замужество. Фрейд немало смеялся столь простому и остроумному объяснению

болезни, но позже сам пришел к выводу, что корень истерии — дезориентация

сексуального влечения — энергии либидо, которая вместо того, чтобы

использоваться по прямому назначению усиливает или напротив блокирует функции

каких-то органов.

Один из знакомых Фрейда доктор Брейер имел среди своих пациенток молодую женщину

по имени Анна. Одаренная живым воображением и воспитанная в строгом

викторианском духе, привыкшая сдерживать свои чувства, Анна получает

истерический невроз во время болезни любимого ею отца. У Анны — частичный

паралич руки, расстройство памяти и речи, резь в глазах и непроизвольное

слезоотделение, рвотные приступы при виде стакана с водой, в то время как она

испытывает жажду. Доктор Брейер лечит Анну гипнозом. Но главным лекарством

оказываются воспоминания под гипнозом. Анна с сильной аффектацией рассказывает

эпизоды, так или иначе связанные с болезнью отца. После этого лечения словом или

“чистки печных труб”, как называла Анна свои сеансы словоизлияния, болезненные

симптомы ослабевают или на время исчезают. Выговаривание волнующих, страшных

воспоминаний производит “очищение” (катарсис — по гречески).

Анализируя воспоминания Анны, Брейер и Фрейд легко устанавливают их связь с

истерическими симптомами. Одно из воспоминаний состояло в том, что Анна, сидя у

постели тяжело больного отца, испытывала жалость к нему, ей хотелось плакать. Но

она старалась подавить в себе этот позыв. Ведь отец, увидев слезы, мог бы

догадаться, что ему не долго осталось жить. Во втором эпизоде Анна, войдя в

комнату гувернантки отца, увидела собачку, пившую воду из стакана, из которого

обычно пили люди, она испытала мгновенный прилив брезгливости, тошноты, но

поскольку у нее были другие заботы, сразу же о нем забыла. Третий эпизод был

связан со сновидением. После тревожной бессонной ночи, она задремала у постели

отца, неловко облокотившись рукой на спинку кресла. Во сне она увидела страшную

черную змею, которая спускалась с дерева, намереваясь ужалить отца. Она хотела

было отогнать змею рукой, но почувствовала, что рука — омертвела. Взглянув на

руку, она увидела, что кончики пальцев превратились в змеиные головки.

Почувствовав ужас и отвращение к своей руке, Анна волевым усилием захотела

отбросить ее, как нечто чуждое. Проснувшись, она обнаружила, что рука и на самом

деле “отторгнута”, не подчиняется ее воле.

Размышляя над этими и подобными случаями Фрейд и Брейер пришли к важным выводам

относительно механизмов возникновения истерии. Любой психический импульс, любое

желание, почему-либо возникшие — энергетически заряжены. В нормальных условиях