Выбирая свою историю. Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Неготовность общества была вызвана двумя важными обстоятельствами. Во-первых, страна отнюдь не была идейно однородна. Организованное вооруженное сопротивление коммунистической власти после революции было подавлено действительно сравнительно быстро (последние «банды басмачей» в Туркмении были рассеяны в 1932-м). Коллективизация – «вторая гражданская война в деревне» – и репрессии 1930–1940 гг. деморализовали наиболее многочисленные дореволюционные социальные группы, носителей традиционной морали, и заставили умолкнуть общественное мнение в его общепринятом смысле. Общество лишилось не только инструментов автономного действия (партии, профсоюзы), но и органов выработки независимого суждения (пресса, университеты, церковь). Страна затихла. Но это гробовое молчание вовсе не означало единомыслия. Многие граждане СССР не считали советский строй сообразным человеческим и божьим установлениям, не верили в его долговременность и с нетерпением ожидали его краха в результате какого-то неожиданного катаклизма. Особенно много было таких людей среди старших возрастных групп, заставших в сознательном возрасте порядки «думской монархии».

Во-вторых, советские люди были совершенно дезориентированы в отношении процессов, происходящих в фашистской Германии. После августа 1939 г. на территории СССР была прекращена всякая публичная антифашистская пропаганда. Более того, по личному указанию Сталина, «в связи с новой международной обстановкой» Главрепертком прослушал 13 220 допущенных прежде произведений, так или иначе затрагивающих образ Германии, из которых 4200 не разрешил исполнять и показывать, так как в них были обнаружены антифашистские мотивы. Из советских газет совершенно исчезли упоминания о германских коммунистах и антифашистской борьбе социалистов Европы, занимавшие в 1933–1938 гг. значительное место. Германия, прежде изображавшаяся страной острых социальных противоречий, ведущей агрессивную внешнюю политику, сделалась образцом успешного социального и промышленного развития.

Зримо рос товарооборот: если в 1939-м он составлял 61 млн марок (0,6 % от всего внешнеторгового оборота Германии), то за 1940 г. возрос в десять раз и достиг 607 млн марок. Из СССР в Германию поставлялось продовольствие, горючее, стратегическое сырье для военной промышленности. В обмен из Германии везли станки и оборудование. Стратегические партнеры консультировались по всем европейским проблемам. По приказу из Москвы все партии, входившие в Коминтерн, должны были отказаться от принятой на недавнем конгрессе тактики и прекратить строительство антифашистских народных фронтов. В официальных заявлениях советского МИДа гитлеровский режим стал представляться миротворцем, а Англия и Франция – разжигателями войны.

Сотрудничество СССР и Германии представлялось отнюдь не тактическим маневром, а, напротив, долговременной стратегией. В декабре 1939 г. в телеграмме Иоахиму Риббентропу в ответ на поздравление с 60-летием Иосиф Сталин подчеркивал, что «дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной». 1 августа 1940 г. на сессии Верховного Совета СССР нарком иностранных дел Вячеслав Молотов разъяснял, что «в основе сложившихся добрососедских и дружественных советско-германских отношений лежат не случайные соображения конъюнктурного характера, а коренные государственные интересы как СССР, так и Германии».

О сложностях и противоречиях в отношениях Германии и СССР открыто не говорилось, но они усиливались. Осенью 1940 г. Молотов сообщил Риббентропу о готовности СССР уже и формально примкнуть к державам «оси» при условии, что к южному «центру притяжения советских интересов» наряду с Болгарией и черноморскими проливами будут отнесены Иран, Индия, Восточная Турция и Ирак. Гитлер был категорически не согласен, а германский МИД отделывался отписками в том смысле, что ответ согласуется с остальными участниками пакта и вот-вот поступит. Но это была уже оттяжка времени. В декабре 1940 г. Гитлер утвердил план «Барбаросса», назначив нападение на СССР на май 1941-го. В Москве разрабатывались аналогичные планы против Германии. Историки продолжают спорить, были ли эти планы наступательными или оборонительными. Но план разгрома Германии «мощным ударом, на чужой территории, малой кровью» обсуждался. В составленных в мае 1941-го Генеральным штабом под руководством Георгия Жукова «Соображениях по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» говорилось: «Считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». Гражданам об этих планах ничего не сообщалось. Более того, в «Правде» от 14 июня 1941 г. было опубликовано сообщение ТАСС, отрицающее возможность нападения Германии на Советский Союз.