Выше звезд и другие истории

– Не важно. Мне надо еще подумать. У Рама есть одна идея… Слушай, Боб, я считаю, ты должен отвертеться от поединка, пускай даже потерять лицо, но не участвовать в дуэли. Мы всегда можем перебраться в другое место. Лучше так, чем ты кого-то убьешь. Или сам погибнешь.

– Спасибо, но уже поздно, – тепло сказал Боб. – Не волнуйся, я его уделаю.

– Воткнешь шприц?

– Хватит и карате. Справлюсь. Просто, знаешь, чувствую себя полным идиотом. Публичная поножовщина из-за девчонки. Прямо как безмозглые подростки.

– Это и есть общество подростков, Боб.

– Инопланетяне из раздевалки! – Боб почесал свою львиную гриву, потянулся.

Он был прекрасен; неудивительно, что защищать честь деревни туземцы доверили именно ему. А то, что блистательную внешность дополнял и вдохновлял столь же блестящий интеллект, пылкий и отточенный ум, искавший поэзию ради поэзии, – этот самый факт совершенно не имел значения для ндифа, как, впрочем, и для большинства землян. Однако Тамара в эту минуту видела молодого красавца тем, кем он был: истинным царем.

– Боб, – взмолилась она, – придумай причину. Откажись. Мы уберемся отсюда.

– Да ладно, делов-то. – Он с благодарностью стиснул ее в крепких объятьях. – Я вырублю бедолагу прежде, чем он сообразит, откуда ему прилетело. А потом прочту лекцию «Вводный курс охраны здоровья: убийство опасно для жизни». Они обомлеют от восторга.

– Мне приходить туда или нет?

– Лучше приходи. Мало ли, вдруг у него тоже черный пояс.

На следующий день, когда между Тамарой и стиравшими белье Карой и Либисой завязался интересный разговор об особенностях менопаузы у ндифа, на берег реки из павлиноцветных зарослей вышел Рамчандра. Глядя на него с валуна, окруженного говорливым речным потоком, Тамара вновь подумала: каким чужаком он выглядит, как отличается от всех остальных! Боб прав: больше всего Рамчандра – слишком сухой и мелкий, слишком смуглый – напоминал тень посреди киноэкрана, на котором в динамичном многоцветье джунглей разворачивался сюжет приключенческого фильма. Кара тоже его увидела и крикнула:

– Как твой живот, тинозе Рам?

Подойдя ближе, чтобы не кричать в ответ, он произнес:

– Прошвес, Кара, намного лучше. Утром я доел куо.

– Вот и хорошо. Вечером принесу тебе еще горшочек. Ты сплошная кожа да кости, – подметила Кара.

– Будет есть куо, глядишь, и порозовеет, как все нормальные люди, – сказала Брелла, рассматривая Рама. Казалось, только после слов Кары о коже она впервые заметила темный оттенок его лица. Ндифа отличались крайней невнимательностью к деталям. Сравнив двух чужаков, Брелла заключила: – И ты тоже, Тамара. Ты не была б такой черной и страшной, если бы ела пищу телесного цвета.

– Я как-то не думала на этот счет, – ответила Тамара.

– Тамара, нас приглашают в Дом Стариков, – сообщил Рамчандра.

– Обоих? Когда?

– Да, обоих, прямо сейчас.

– Как ты это провернул? – удивленно спросила Тамара на английском и, подняв брызги, перепрыгнула на берег с широкого валуна, где, кроме нее, помещались Кара, Либиса и груда свежевыстиранных набедренных повязок.

– Попросил разрешения.

– Я тоже пойду, – заявила Кара, с плеском прыгнув вслед за Тамарой. – Прошвес!

– Кара, а женщинам туда можно? – уточнила Тамара.

– Конечно, это же Дом Стариков. – Кара стряхнула пыль с небольшой, почти плоской груди и аккуратно расправила складки похожего на сари одеяния. – Идите вперед, а я зайду за Бинирой. Она сказала, иногда полезно послушать, о чем говорят Старики. Встретимся там.

Тамара, чьи мокрые ступни облепил серебристый речной песок, присоединилась к Рамчандре, и они вместе двинулись по узкой тропинке, уводившей в пестрый лес.

Она остро ощущала его смуглое плечо рядом со своим, ладное и в то же время уязвимое тело, благородные очертания носа. Сознавала, что чувствует все это, но прямо сейчас важно было другое.

– Они специально для нас устраивают какую-то церемонию?

– Не знаю. Я пока что не разобрал некоторые ключевые слова. Кажется, моя просьба о визите стала для них веским поводом собраться.

– Ничего, что ты придешь с этим? – Тамара указала на диктофон, который взял с собой Рамчандра.

– В Стране грез нет запретов, – ответил он, и его суровый профиль смягчила улыбка.