Вышивальщица

Аринина каллиграфическая латынь приводила преподавателей в восторг, как и блестящее знание физики и математики.

Первый курс чем-то напоминал школу: письменные работы по пройденному материалу, устные опросы по журналу, лабораторные, контрольные… Группы были небольшими, по десять человек, опросить за урок успевали всех, и приходилось учиться «не на жизнь, а на смерть».

Арина чувствовала себя как рыба в воде: Вечеслов учил её всему, игнорируя заявления, что высшая математика в таком объёме ей не нужна, а физика тем более. И теперь она знала и умела гораздо больше своих одногруппников. «Невелика птица, да коготок востёр» – сказал про неё староста группы Серёжа Лемехов.

Арина была счастлива: о приюте и православной гимназии никто не знает; со школой, о которой не хочется вспоминать, покончено навсегда; о ветеринарном техникуме она не обмолвится ни словом; Вечесловы, о которых она так плохо думала, от неё не отказались, так и сказали: «Помни, Аринка, мы тебе бабушка с дедушкой, а ты нам родная внучка, что бы ни случилось».

Чтобы не случилось это самое «что бы», Арина принимала нормотимики, а когда наваливалась ленивая и муторная депрессия, пила антидепрессанты, тайком от соседок по комнате. И по старой привычке писала дневник.

Из дневника Арины

«Вечер пятницы. Надя с Нелей уехали домой до понедельника, Ира Климова, как всегда, куда-то испарилась, а я сижу и заполняю страницы дневника, который словно ждёт, когда я возьму его в руки. Пишу, чтобы не забыть ничего из пережитого и рассказать бабушке с дедушкой, когда приеду на каникулы.

Учёба у нас проходит в режиме аврала. При этом каждый препод убеждён, что его предмет самый важный, и требует от студентов невозможного, и очень много задаёт. Первый курс тяжелее даже второго, предметов больше, а по профильным зачётные испытания, а оценки учитываются на экзамене. Лихо-лихо.

Анатомия человека. На первом курсе надо запомнить кучу анатомических терминов на латинском языке. То есть вообще – все термины. Это практически невозможно.

Латинский язык. Проблем с латынью у меня нет, а у других есть, грамматика в нём не самая простая, а ещё нужно набрать словарный запас. Препод в меня просто влюбился: весь поток молчит, а я встаю и спокойно перевожу. Никто ведь не знает, что я училась шесть лет в православной гимназии.

Органическая химия. От вузовского учебника мозги встают дыбом, из лекций тоже мало что поймёшь. Я купила в «Педагогической книге» школьные учебники по органической и неорганической химии, там всё понятно написано. Есть ещё биоорганическая химия, по ней госэкзамен в конце первого курса. Ребята со старших курсов говорят, что сдать вообще невозможно. Но ведь они-то сдали.

А ещё биология, гистохимия, экология, биофизика, история медицины… Чтобы всё это уместилось в голове, в выходные приходится сидеть и учить. Хорошо, что в общаге есть читальный зал. С Климовой, когда она в комнате, мало чего выучишь, она рот не закрывает.