Высокие отношения

Но взять и уйти? Просто так? Нет. Нельзя. Да и не получится. Слишком многое вложено в «Русалку». И силы, и время, и даже именем поделилась!

Ди провела ладонью по гладкой стене. Прости, моя хорошая, прости! Но иначе никак. Иначе — снова в грязь. Снова в то болото, из которого так сложно выбираться, и так легко вернуться.

Никому и никогда она не позволит себя оскорблять! Никому и никогда! И ничего не сделать с ценой принципов. Чаще всего, они оказываются слишком дороги.

Коридор привел в ее же комнату. Йорж скользнул следом, притворил дверь. Ди подошла к комоду, выдвинула проскрипевший ящик. Вынула оттуда тяжелые портняжные ножницы, протянула циркачу.

— Обрежь волосы. Мне.

— Все? — изумился непризнанный поэт. За последний день он ни разу не принялся декламировать что-то из своих ужасных стихов. Это даже несколько пугало — не заболел ли, не подменили коварные островные парня?

— Примерно по плечи. Получится выше — не страшно. — Ди провела большим пальцем воображаемую линию, на некотором расстоянии от волос. — Как-то так. Понял?

— Разумеется! — Йорж прищелкнул ножницами вхолостую, примеряясь.

— Рука дрогнет, не страшно. Голову только не отстриги.

Йорж на мрачную шутку не ответил. Спохватившись, Ди уточнила:

— Не касайся только! А если заденешь, то не облизывай пальцы. Потом смоем крепким!

— О, бедный Юрг! — вдруг фальшиво-сочувственно взвыл Йорж, — я знал его!

Впрочем, на этом циркач закончил, и продолжать не стал. Благоразумный поступок!

Йорж покачал головой, и молча раскрыл ножницы…

Лезвия срезали волосы с неприятным хрустом. Словно кто-то вел тупой бритвой по коже, и она лопалась…

Ди передернуло.

Циркач тут же отдернул руку.

— Все хорошо? Не задел?

— Нет, все в порядке. Прости. Задумалась… Продолжай, пожалуйста!

— Как скажешь…

Йорж закончил, оглядел свою работу с сомнением.

Ди посмотрела на себя в зеркало. Девчонка с криво обстриженной головой и перепуганными глазами.

— Прости… — Циркач щелкнул ножницами. — Первый раз таким занимался. Веришь, даже овец не стриг ни разу.

— Верю, — кивнула Русалка. — После овец хоть какой-то опыт с женщинами появляется. Но не расстраивайся, — погладила она осунувшегося акробата по плечу, — я верю, что ты старался. Дай их мне, пожалуйста, — протянула она руку. Йорж вложил ножницы в ладонь.

Русалка, взяв за кольца тремя пальцами, ударила лезвием в зеркало, словно стилетом. Осколки брызнули, разлетелись, утонули в высоком ворсе пушистого ковра. Перехватив за лезвия, ударила с размаху, добивая уцелевшие куски по краям.

— Не хочу ее видеть. Она слишком боится саму себя, и того, что ждет впереди, — швырнула импровизированное оружие на кровать, отвернулась.

— Не увидишь, — пообещал Йорж. — Я буду идти перед тобой и бить все зеркала, что попадутся. И все лужи баламутить! Ну пока не привыкнешь, конечно. Или не перестанешь бояться.

Ди внимательно посмотрела на циркача.

Тот ответил взглядом с неприкрытым вызовом.

— Ну и дурак, — покачала головой Русалка. — И надо оно тебе?

— Здесь и сейчас, кажется что надо, — пожал плечами Йорж. — Что будет завтра, то будет завтра.

— Удивительное благоразумие в наше время.

— Стараюсь задавить порывы к верхоглядству…

— Помоги вынести вещи, давитель!

Багажа оказалось удивительно немного — как раз равномерно набить оба вьюка на смирной каурой лошадки, выбранной за тихий нрав и общую неприметность. Ди, хоть и умела ездить верхом, все же предпочитала передвигаться на колесах, ибо искусной наездницей никогда не была.

У циркача с собой вещей и вовсе не оказалось. Все ценное и нужное, тряслось где-то в кибитке, далеко по тракту. Впрочем, Йорж предпочел об этом забыть. Начиналась очередная новая жизнь

* * *

Стоило лишь съехать с тракта, и продвигаться к цели (хоть туманной и неизвестной, но все же цели!) стало куда сложнее! Высокая, удивительно колючая трава, скрывающая кочки и камни. Непролазные кусты, которые приходилось обходить по широкой дуге — полезешь напрямую, и штаны порвет, и от задницы лохмотья полетят! А еще — внезапные ручьи, превращающие все вокруг в одно, тоже весьма внезапное болото — оступился, и по колено мокрый и грязный. И невидимые лягушки квакают с явной издевкой в голосе! Хоть пиявок нет, и то хорошо.

Первое время ругались все. Потом, когда перестало хватать дыхания, один лишь Бьярн продолжил сотрясать воздух громоздкими словесными конструкциями. Как ни странно, но рыцарь до сих пор ни разу не сверзился с седла! Хотя, судя по общей бледности и запавшим глазам, путешествие не доставляло ему ни малейшего удовольствия.

С другой стороны, а кому нравилось-то⁉ Когда выглянувшее ненадолго солнце сменяется завесой черных от злости туч⁈ А с неба то сыпется мелкий холодный дождь, то мокрый снег⁈ В такое время нужно сидеть дома, у очага, с доброй бутылью хорошего кальвадоса или, по крайней мере, с ящиком пива. И за дверь даже носа не казать!

Направление, назначенное дорогой, привело компанию к высокому длинному холму. Этакая гряда водораздела, меж двумя полузатопленными ложбинами.