Высокие звезды

Если бы перед ним был богатый человек, возможно, врач сказал бы что-нибудь другое, но, видя оборванца, он произнёс ту фразу, которую произносил почти всегда, когда в больницу попадали бедняки.

Передав Хуана Гонсало заботам сиделки, врач покинул палату.

Но в больнице оказался ещё один человек, к тому же достаточно любопытный, чтобы не заинтересоваться раненым юношей. Это был корреспондент самой читаемой в Сан-Диего газеты, сеньор Рамирос.

Он догнал доктора и начал расспрашивать.

— Юношу сбил экипаж?

— Скорее всего.

— Вам известно, кто его владелец?

— Меня это не интересует.

— Но вы хоть знаете имя юноши?

— Если он придёт в себя, то скажет его сам.

— Как, по-вашему, сеньор доктор, он будет жить?

— Не знаю.

— Вы всегда так поступаете, когда к вам в больницу поступают бедняки?

Врач остановился и пожал плечами.

— Сеньор Рамирос, я попросил бы не надоедать мне вопросами. Если вас что-нибудь интересует, обратитесь к кому-нибудь из моего персонала.

Корреспондент остался один в коридоре.

Он заглянул в несколько палат, но никак не мог отыскать ту, в которой лежал Хуан Гонсало.

Наконец, он услышал из-за одной двери тихие стоны и зашёл.

Юноша лежал на кровати, а сиделка промывала раны. Хуан Гонсало даже не пришёл в сознание.

— Это его привезли только что? — негромко спросил сеньор Рамирос.

— Сиделка кивнула.

— Да, сеньор.

— При нём есть какие-нибудь документы?

Сиделка указала взглядом на несколько бумаг, лежавших на подоконнике.

— Это всё, сэр.

Корреспондент принялся перебирать бумаги одну за другой и выяснил, что юношу, сбитого экипажем, зовут Хуан Гонсало Ортего, и что он недавний эмигрант из Испании.

Случай был. ничем не примечательный, и заинтересовать читателей газеты он мог лишь постольку-поскольку. Ничего более масштабного в городе за этот день не произошло. В этом происшествии не хватало трагедии, способной тронуть сердца читателей.

Сеньор Рамирос призадумался. Выходило, что он зря потерял вечер, пытаясь отыскать в больнице материал для заметки. Но тут ему вспомнились слова доктора, и корреспондент обратился к сиделке:

— Сеньорита, как, по-вашему, он выживет?

Та пожала плечами.

— Не знаю, сеньор.

«Значит, умрёт, — сделал для себя вывод сеньор Рамирос. — А даже если и останется жив, то беда большая», — и он покинул больницу.

Вернувшись в редакцию, сеньор Рамирос устроился за письменный стол и за пару минут сочинил заметку, в которой говорилось, что недавний эмигрант из Испании Хуан Гонсало Ортего попал Рождественской ночью под экипаж богатого сеньора. Для вящей убедительности сеньор Рамирос написал, что юноша находится в безнадёжном состоянии, и возможно, к тому времени, когда читатели возьмут свежий номер газеты в руки, его уже не будет среди живых.

А в конце добавил, что беднягу даже некому и не на что будет похоронить.

Корреспондент уже готов был закончить заметку, когда вспомнил, что имя Хуан Гонсало ему знакомо. Ему приходилось посещать несколько кулачных боёв, и он вспомнил:

— Да, это тот знаменитый боец, не знавший поражений.

Дописав ещё несколько строк, сеньор Рамирос остался, вполне доволен собой. Получилась вполне пристойная заметка для утреннего выпуска газеты.

Корреспондент отнёс листок на стол наборщику, и тот принялся собирать буквы в слова.

А сеньор Рамирос, не очень-то задумываясь о последствиях такой публикации, отправился праздновать Рождество к своим друзьям, через час уже начисто забыв о том, что он был в больнице.

Врач, срмневавшийся в том, что Хуан Гонсало выживет, не кривил душой. Дела обстояли очень плохо.

Сиделка, навидавшаяся, за время работы в больнице всякого, была довольно спокойна. Она привыкла к виду смерти, привыкла без содрогания смотреть на страшные раны.

Нимало не сомневаясь в том, что Хуан Гонсало вряд ли доживёт до утра, она устроилась у его кровати и задремала.

Наутро мальчишки продавали в Сан-Диего свежий номер газеты, в котором сообщалось, что Хуан Гонсало Ортего, бывший кулачный боец, попал в Рождественскую ночь под экипаж. У читавших заметку не возникло никакого сомнения в том, что Хуан Гонсало мёртв.

Кое-кто с сожалением вспомнил юношу, кое-кто позлорадствовал, и к обеду уже никого не интересовала эта новость.

А сеньор Рамирос собирал материалы для следующих заметок.

Но в Сан-Диего были два человека, которые внимательно вчитались, в эту короткую заметку.

Первый из них, дон Диего, прочитав заметку, злорадно скривил губы и спрятал газету в свой дорожный саквояж.

А вот второй, им оказался мистер Джонсон, досадливо поморщился. Его жена, сидевшая рядом с ним за столом, тут же спросила:

— Что-то случилось, дорогой?

— Да.

— Ты чем-то огорчён?

— Я тебе не сказал вчера, не хотел портить праздник. Вечером, возращаясь домой, мой экипаж налетел на человека, и вот парень умер.

Миссис Джонсон отодвинула от себя чашечку кофе.

— И что ты можешь сделать?

— В общем-то, ничего, — согласился мистер Джонсон, — но этого парня даже не на что похоронить.

— У него не было родственников?

— Если верить заметке, то да.

Сердобольная женщина даже всплакнула.

— Но ты же, дорогой, ни в чём не виноват.