Высокие звезды

Но, мечтая, дон Суэро отдавал себе отчёт в несбыточности такой перспективы. Ещё ни разу ему не удавалось сдержать себя по части выпивки, хотя и горьким пьяницей его нельзя было назвать. Он всегда знал, сколько ему следует выпить, чтобы остаться на ногах, если он передвигался пешком. Или норма увеличивалась ещё на пару рюмок, если ему предстояло ехать верхом. Ещё две рюмки можно было добавить в случае, если дон Родриго приезжал в таверну в двуколке. Тогда он мог позволить себе и уснуть с вожжами в руках. Конь прекрасно знал дорогу.

— И всё-таки, нехорошо получилось, — признался дон Родриго самому себе в припадке искренности, — ну зачем мне ссориться с Марией, настраивать её против себя? Ну, нет, — тут же воскликнул он, — домой я просто так не вернусь, только поздно вечером и изрядно выпив. Пусть поймёт, что приказывать мне нельзя, я сам решаю свою судьбу.

И дон Родриго, привстав в стременах, посмотрел на далёкую таверну, приютившуюся у подножия холма среди старых деревьев. Её черепичная крыша живописно дополняла пейзаж.

— Нет, даже ради спокойствия семьи, я не брошу пить, — и конь понёс дона Родриго по направлению к таверне.

Пыль летела из-под копыт, подковы высекали искры. Можно было подумать, что престарелый сеньор спешит навстречу с любовницей, таким азартом и радостью горели его глаза в предвкушении выпивки.

Хуан Гонсало избегал ехать проторенными дорогами. Его ослик Ико, не спеша семенил по еле заметным тропинкам и каждый раз его хозяин прятался в заросли, завидев встречных путников.

В конце концов, юноша выехал на опушку леса и вновь увидел океан. Казалось, до него было рукой подать.

«Где это я очутился?» — задумался Хуан Гонсало.

Он не знал этой местности и не очень-то хорошо себе представлял, как должен выглядеть дом дона Родриго. Сколько он ни всматривался в окружавший его пейзаж, не мог заметить дворца. Большое строение пряталось в тени деревьев старого парка, казавшегося отсюда просто лесом.

Юноша почувствовал голод. В его кармане было несколько монет, и он мог позволить себе роскошь пообедать в таверне. К тому же первая решимость незамедлительно отомстить сеньору де Суэро улетучилась, и Хуану Гонсало хотелось оттянуть момент встречи с сеньором.

Он ещё раз проверил, хорошо ли замаскировал старинную винтовку, и остался доволен. Никому и в голову не могло прийти, что палки, закрученные в полотно — это грозное оружие.

— А вот это уже непременно таверна, — обрадовался Хуан Гонсало, заметив красную черепичную крышу.

Возле дома стояло несколько повозок, на лужайке паслись кони.

«Заеду туда и узнаю, что мне нужно. Уж тут-то мне непременно расскажут о том, каков он, сеньор де Суэро».

Юноша ещё раз хотел убедиться в том, что помещик отъявленный негодяй и заслуживает пули. Он рисовался ему эдаким извергом с нечеловеческим лицом.

— Поехали, Ико! — крикнул Хуан Гонсало и его ослик засеменил по тропинке.

Таверна представляла собой большое здание, сложенное из дикого камня. Швы кладки густо заросли мхом, крыша в некоторых местах провалилась. Но заделывать её, казалось, никто не собирался.

Юноша привязал ослика и толкнул дверь, сколоченную из грубо отёсанных досок. На него тут же пахнуло табачным дымом и запахом спиртного.

В таверне находилось человек десять местных крестьян и арендаторов. Пара небогатых дворян сидела в углу, не желая пить вместе с простолюдинами.

Хозяин таверны разливал в большие стеклянные кружки дешёвое вино, нахваливая его так, словно это было самое изысканное питьё.

Лишь только Хуан Гонсало переступил порог таверны, шум разговоров тут же стих и все присутствующие уставились на вновь вошедшего. Не так уж часто в здешних краях появлялись новые люди, и всем было интересно, кто же этот молодой человек.

— Да хранит господь всех в этом доме, — негромко произнёс юноша, направляясь к прилавку.

— Да хранит вас господь, — сразу же отозвалось несколько голосов.

Юноша устроился на высоком стуле возле прилавка и заказал себе полкружки вина и кусок холодного мяса с хлебом.

Хозяин немного подозрительно посмотрел на него, и Хуан Гонсало, чтобы развеять сомнение, положил на прилавок пару монет.

Лицо хозяина таверны просветлело, вино полилось в кружку, а девушка, прислуживавшая своему господину, тут же принесла мясо и хлеб.

Хуан Гонсало своим ножом отрезал ломоть мяса и не спеша отправлял его в рот. Вино оказалось кислым, и юноша морщился.

Все, находившиеся в таверне, пока ещё изучающе разглядывали пришельца.

Наконец, крестьянин в годах не выдержал и со своей кружкой подошёл к юноше. Он облокотился рукой на прилавок и, рискуя свернуть себе шею, взглянул в лицо Хуану Гонсало. Крестьянин смотрел, не мигая, и пока ещё молчал.

Юноша не выдержал этого пристального взгляда и поперхнулся.

— Что-то не доводилось мне видеть тебя в наших краях, — растягивая слова, произнёс крестьянин, — наверное, ты прибыл, издалека?

— В общем-то, да, — уклончиво ответил юноша.

Такой неопределённый ответ тут же насторожил всех присутствующих.

— Ты, наверное, с востока, — предположил крестьянин, сощурив глаза.

Хуан Гонсало пожал плечами.

— Нет.