Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника

Вообще же что касается самого феномена украинизации, на протяжении долгих десятилетий опубликовано множество исследований и научно-популярных работ, проведено столько дискуссий, что, казалось бы, никаких вопросов ни на теоретическом, ни на фактологи-чески-личностном уровнях возникать не должно. Однако это совсем не так. И даже совсем наоборот. Здесь накопилось немало путаницы, время от времени публикуются самые неожиданные – до откровенно абсурдных – концепции и выводы. Вряд ли стоит в данной работе на них останавливаться. Однако нельзя и не отреагировать хотя бы на один из подходов, который в последнее время особенно настойчиво пропагандируется.

Зародился он еще в утробе советской историографии. А сущность, согласно доминирующим тогда общесоциологическим схемам, детерминировалась тем, что Коммунистическая партия – самая передовая теоретическая сила общества – упреждающе, предусмотрительно разработала концепцию коренизации как составляющую своей национальной политики. За счет коренизации – подготовки в национальных регионах кадров из коренной национальности, их привлечения к социалистическому строительству, выдвижения на руководящие должности и т. д. – планировалось приблизить интересы основной массы населения национальных регионов к задачам укрепления Советской власти, в результате слить их, эти интересы и задачи. Соответственно, в Украине коренизация приобретала характер и формы «украинизации». А истоки ее отыскивали в решениях Х и XII съездов РКП(б), состоявшихся в марте 1921 и апреле 1923 г.

В последнее же время, отталкиваясь от вышеприведенного и всем хорошо известного, начали активно доказывать, что главное в политике украинизации вовсе не ее национальная направленность, расчеты (на самом деле, дескать – здесь только голый обман, удобная ширма для легковерных и малосообразительных). Сущность надо искать в термине «коренизация» – а его уже можно толковать не как стремление сделать Советскую власть родной для коренной национальности, а любой ценой внедрить, укоренить (само слово «корень» слишком удобное для поливариантных подходов) Советскую власть, значит власть Коммунистической партии в любом регионе, в том числе и в Украине. В Украине же – прежде всего, поскольку это преимущественно крестьянская украинская нация, которая якобы априори отдает предпочтение только национальной власти, а ко всякой другой, в частности советской, всегда была враждебной.

Однако термин «украинизация» громко звучал уже тогда, когда ни о какой коренизации как общенациональной политике и речи не могло быть (само понятие «коренные народы» вообще появилось позже). Еще в 1917 г., с началом Украинской революции, устами ее лидеров – М. С. Грушевского, В. К. Винниченко, С. А. Ефремова, И. М. Стешенко, Н. В. Порша, С. В. Петлюры и др. – термин «украинизация» был произнесен как одна из насущных задач, целей освободительного движения, как величественная цель духовного взлета, национального возрождения. И это было не только слово. Украинизация стала реальной политикой. Сотни украинских журналов, книг и брошюр, распространялись среди нации, которая стремилась как можно быстрее самоосознать себя неким особым и

полноценным организмом – и поэтому с жаждой поглощала все, что касалось ее истории, духовности, культуры – едва ли не самое яркое свидетельство качественных сдвигов в национальной жизни.

А украинизация войска, усилия по формированию национальных вооруженных сил?! Оставляя в стороне вопрос о ее результативности, стоит вспомнить, что именно политика украинизации армии привела к острейшим конфликтам Центральной рады с Временным правительством и Совнаркомом Советской России.

А создание украинских школ, гимназий, университетов, академий, библиотек, театров, приобретшее массовые масштабы, стало еще одной важной приметой нации, которая сбрасывала с себя вековые узы и входила в мировое пространство с собственным именем и с такими бесконечно светлыми надеждами…

Что потребность украинизации – это настоятельное, неотложное требование времени, тогда же, в 1917 г., ощутили и большевики – глашатаи интернационализма. Определенные подтверждения тому – это спорадические порывы поддержки отдельных требований, шагов Центральной рады, даже кратковременные вхождения в ее состав в критические, кризисные политические моменты. А еще больше – это стремление большевиков-украинцев приблизиться к собственной нации через попытку создания партии украинских большевиков[370].

Бесспорно, в этом же ряду и появление первого манифеста украинских национал-коммунистов – В. Шахрая и С. Мазлаха «К моменту. Что происходит на Украине и с Украиной?» («До хвилі. Що діється на Україні і з Україною?») (1919 г.), и попытки выработать особые варианты партийного строительства в Украине группой «федералистов» во главе с Г. Ф. Лапчинским, Я. Ландером, П. П. Поповым.