Высокое стремление: судьба Николая Скрыпника

Своеобразным проявлением движения на «встречном курсе» может рассматриваться сложный процесс эволюции значительной части национальных партий – Украинской партии социалистов-революционеров и Украинской социал-демократической рабочей партии к позициям большевизма и Советской власти. Речь о боротьбистах, которые в результате в августе 1919 г. оформились в украинскую коммунистическую партию (боротьбистов) и «незалежников», что вместе с определенной частью «боротьбистов» конституировались в январе 1920 г. в Украинскую коммунистическую партию. Не случайно из их среды выйдет немало личностей, которые сделают весомый вклад именно в украинизацию, – В. М. Эллан (Блакитный), А. Я. Шумский, Г. Ф. Гринько, А. А. Речицкий, О. Ю. Гермайзе и др.

Специфическим поиском путей закрепления, упрочения, развития национально-своеобразного в сочетании с революционно-творческим, социально-перспективным были и винниченковские концепции Трудовых Советов и Республики трудового народа, а также его отчаянные попытки в 1920 г. «выбороть» у советского руководства гарантии «украинскости» для национально-государственного образования под названием Украинская Социалистическая Советская Республика.

Пожалуй, нелишне вспомнить и о том, что комиссия по украинизации в УССР была создана постановлением ВУЦИК и СНК еще весной 1920 г.[371]

Особую важность проблемы украинизации довольно рано осознал и Николай Алексеевич Скрыпник. Как было выше показано, еще в работе «Донбасс и Украина (Из истории революционной борьбы на Украине 1917–1918 гг.)», вышедшей в 1921 г., вдумчивый аналитик и политический прогнозист весьма убедительно доказал: будущее Советской Украины в огромной степени будет зависеть от внимания, которое неизбежно должны будут придать Коммунистическая партия, пролетариат эффективному приближению к национальной сущности жизни подавляющего большинства населения региона, в частности овладению украинским языком, украинской культурой, преодолению пренебрежительного отношения к ним.

Видимо, не случайно позже, когда приходилось идейно противостоять теории борьбы двух культур (одна из статей так и называлась – «К теории борьбы двух культур»), Н. А. Скрыпник обращался к своему труду 1921 г. и, повторяя его основы, доказывал глубинную детерминированность политики украинизации, а не ее искусственность, надуманность[372].

Николай Алексеевич твердо отстаивал необходимость украинизации как насущной стратегической необходимости социалистического строительства вообще. В выступлении на апрельском (1925 г.) пленуме ЦК КП(б)У «Ликвидировать люксембургианство» он снова и снова подчеркивал: «Вопрос смычки рабочего класса с крестьянством осложняется здесь, на Украине, тем, что рабочий у нас в основном русский язык, а крестьяне – преимущественно украинцы.

Чтобы наш пролетарий мог научить украинского крестьянина говорить, думать и делать по-коммунистически, надо, чтобы наш рабочий научился говорить с украинским крестьянином на украинском

языке. Для культурного, духовного и для коммунистического влияния нашего пролетариата на наше крестьянство необходимо, чтобы наш пролетарий завоевал для себя оружие культурной смычки, культурного влияния на крестьянина – украинский язык. Рабочий так должен подойти к крестьянину, чтобы он мог изучить, понять его культуру. Без этого культурное развитие крестьянства пойдет не под руководством пролетариата и его партии, а под руководством мелкобуржуазной, националистической интеллигенции»[373]

.

Такая, действительно многократно продуманная, в буквальном смысле слова выношенная позиция стала одним из основных элементов поведения Николая Скрыпника во время многочисленных дискуссий, которые велись в общественной, интеллектуальной жизни Украины все 20-е годы, была одной из самых примечательных ее признаков. А дискуссий он не избегал, не боялся. Наоборот – постоянно стремился к тому, чтобы чего-то важного не пропустить, чтобы обязательно сделать собственное мнение достоянием общественности, более того – добиться, чтобы оно стало доминирующим, победным.

А потом в дело осуществления политики украинизации нарком Н. А. Скрыпник мог включиться сразу, «без раскачки», окунуться как в нечто совершенно обычное, точнее – даже продолжить то, что делалось и раньше, однако теперь с большими полномочиями, большими возможностями.

Его тогда, конечно, особенно привлекала перспектива тех действительно захватывающих, грандиозных сдвигов, которую обещало осуществление избранного партией курса. Видимо, совсем не случайно уже десятилетия назад один из самых основательных и самых авторитетных знатоков национальной проблемы, человек, чей личный жизненный пример придает чрезвычайную нравственную убедительность теоретическим обобщениям и выводам, – И. М. Дзюба, очень высоко оценит украинизацию. Он напишет, что это «была попытка истинно интернационалистской политики, намеченной прямыми указаниями Ленина и постановлениями съездов и КП(б)У, поддержанная и одобренная Коминтерном», что это была «широкая политическая концепция»[374], которая предусматривала: