Выживший во тьме

Я кинулся назад – щенок, не колеблясь ни мгновения, устремился следом. У нас не оставалось выбора: или мы еще раз пройдем по опасной тропе через озеро – или опять примем бой… с непредсказуемыми последствиями. Времени оставалось в обрез. Я подбежал к краю, где застыла черная пленка нефти, и, сбросив груз со спины, подтащил дохлую крысу – вот она, переправа! Пес, который понял мой замысел, уже волок за загривок еще одну. На этот раз мы сумели перебраться на ту сторону даже быстрее, но после того, как в третий раз побывали в нефти, и моя одежда, и шкура собаки были покрыты густой тягучей смесью, разъедавшей кожу. Вряд ли это нефть в чистом виде, но вдаваться в подробности стало некогда. Мы видели несколько серых точек, мелькнувших и пропавших у противоположного края крыши – крысы бросились под свод!

– Мало вам? – Я недобро сощурился…

Мы отбежали примерно на сто шагов от этого резервуара, когда в голову пришла опасная идея… Обвязав наконечник одной из стрел тряпкой, как следует обтер им шкуру пса и, отогнав его на несколько шагов, вытащил спички… Потом, тщательно рассчитав расстояние, выстрелил – огненная полоса пересекла половину крыши, а затем нырнула в отверстие.

– Ну, теперь – ходу!

Примерно через пять-десять секунд за спинами раздался такой взрыв, что земля ушла из-под ног. Позади к небу вздымался густой столб дыма и пламени. Все заходило ходуном, и многие еще стоявшие стены стали крениться и падать в опасной близости от нас. Волна жара прошла над головами – озеро взлетело на воздух и теперь полыхало, покрыв все в округе огненными брызгами.

– Все. Сколько бы их там ни было – им теперь не до нас. И вообще ни до кого. Сгорели.

Попали крысы в огонь или успели удрать – но за нами, по крайней мере, никто не шел. Однако если в развалинах водились другие хищники, то запах двух окровавленных шкур, которые я тащил, мог приманить новые стаи.

Желание искать яму с оружием прошло. Вместо него возникло другое: как можно скорее перебраться к себе! На этот раз мы вышли точно – к мосту. В наиболее трудных местах подхватывал щенка и брал его под мышку: он не мог идти, как прежде, – мешала и пораненная лапа, и то, что он весь был вымазан в нефти, постоянно срывался и скользил даже на ровном месте. Только сейчас я обратил внимание, как он стал тяжел – давно не таскал пса на спине! Хорошо хоть, что не стал с собой брать все шкуры, а только те, которые посчитал наиболее подходящими для обработки.

Мы преодолели несколько секций моста, проползли по крышам и бокам опрокинутых вагонов, остановились – дальше началось открытое пространство около тридцати метров. Вагоны и секции продолжались, но до них еще следовало добраться. Бревна и доски, по которым мы перебирались, исчезли. Либо их унесло водой, либо случился очередной толчок. Это не имело значения – перед нами была вода, и я не знал, что решить. Спускаться с надежной крыши в эту мутную жижу не хотелось. Впрочем, среди воды попадались бревна, расположенные не очень далеко друг от друга. При желании можно попытаться перепрыгивать с одного на другое – и таким образом добраться до остальных секций. Правда, подобное граничило с цирковым искусством, но если вспомнить все мои фокусы… О том, чтобы переходить реку в другом месте, не стоило и думать: уровень воды поднимался чуть ли не на глазах. Но легко сказать – перепрыгнуть… С грузом. С собакой на плечах, с оружием…

Я поставил щенка возле себя и примерился – хочешь не хочешь, не оставаться же здесь навсегда! Больше из упрямства, чем руководствуясь здравым смыслом, прыгнул на ближайшее бревно – оно ушло из-под ног, а я оказался по пояс в воде. Глубина оказалась небольшой, но ноги сразу стали вязнуть в иле. Когда бревно перестало качаться, подтянул его к себе и махнул собаке:

– Давай! Ко мне!

Он совсем не хотел следовать моему примеру и просто лег на крыше, не желая никуда прыгать.

– Ко мне! – уже строго сказал я.

Пес нехотя встал, потянулся, и через секунду брызги окатили меня – он прыгнул. Зато дальше уже не я – он был впереди, переплывая от ствола к стволу и сокращая расстояние до следующей группы вагонов. Оставалось несколько бревен, когда он завис передними лапами на последнем и почему-то упорно не желал двигаться дальше.

– Ну вот. Столько прошли и вдруг встали. Ты что это?

Я ступил на ствол. Тот крутанулся у меня под ногами, и я опять слетел в воду. На этот раз ушел в нее полностью – с головой. Вкус воды, скорее напоминавшей слизь, был такой, что меня едва не вывернуло наизнанку. Пес, до того не решавшийся оторваться от ствола, бросился на подмогу… Но помощь понадобилась ему самому: он безрезультатно бил лапами по жиже и постепенно погружался в нее: тина обволакивала, не давая плыть.

Я швырнул ему канат. Пес сразу ухватил его зубами, и я, уже не обращая внимания ни на зловоние, ни на то, что сам все сильнее ухожу в топь, стал подтаскивать его к себе…

– Досталось?