Взаперти

Под наркотиками она, что ли, подумал Полянский.

– Посмотри на меня. – Он схватил её за подбородок и посмотрел в её бледное, как снег, лицо. Она вся дрожала, и эта дрожь, казалось, передалась и ему.

Чёрт её разберёшь, на наркотики не похоже.

Глаза огромные, тёмно-карие, вдруг наполнились влажным блеском.

– Ты меня не разжалобишь, – сказал Михаэль, – мне не до твоих слёз. Последний раз спрашиваю, где часы?

– Часы в квартире, – еле выговорила Хосефа.

– В квартире? В какой?

Она молчала.

– Ты же понимаешь, что я всё проверю? И если ты мне соврё…

– Он снимал её для прикрытия, – наконец сказала девчонка. – Там сейф за картиной. В спальне.

– Он тебе так сказал? – давил ей на шею Полянский.

Она закивала.

– Понятно, и где эта квартира?

– В Отаго.

– Хорошо, говори адрес и код от сейфа. Хотя нет. Ты же хочешь меня обдурить. Поедешь со мной. Одевайся!

Полянский подождал, пока она наденет штаны и зашнурует кеды, после схватил её за руку и, выйдя из номера, повёл вниз, на первый этаж.

– А этот твой сообщник быстро слинял, – шепнул он ей. – Даже глазом не моргнул, когда я приказал ему убираться.

Она всё так же молчала, чем ещё больше раздражала его.

Внизу, как и ночью, шумел телевизор, у входа – всё тот же рыжий мужик, что прижимал его к стойке. Полянский поймал его ошарашенный взгляд.

– Так вы с ним пришли? – спросил он, смотря на Хосефу. – Я думал, ваш парень ушёл.

– Нет, не со мной, – ухмыльнулся Полянский, держа её крепко под локоть, так что Хосефе казалось, у неё треснули кости. – Не со мной, – повторил он, – ну, ничего, мы дома поговорим.

Он подумал ещё немного и добавил:

– Она сбежала с любовником, но от меня так просто не убежишь… Да, дорогая? – прижал он Хосефу ближе.

– Так вы бы сразу сказали, что за женой. – Мужчина порылся под стойкой и достал его пистолет. – А угрожать нам не надо, – передал он Полянскому ствол, – возьмите.

Полянский кивнул.

Он потащил за собой Хосефу, сопровождаемый солидарными взглядами пропахших дешёвым пивом водил. Они бы сделали то же самое, они бы поступили ещё грубей. Их жены, может, и сейчас кувыркались с кем-то в стенах их спален. Никто не останавливал Михаэля, никто и не думал никого защищать. Все только кивали, и шептались, и сплёвывали горькие слюни после похмельного сна.

– Подождите! – крикнул ему здоровяк, когда они уже выходили. – А как вы вошли?

– Через крышу. У вас там открыто.

* * *

Всю дорогу она дрожала, всю дорогу он старался на неё не смотреть. Было в ней что-то жалкое. Не было ничего хуже таких вот невинно-дрожащих жертв.

Элитный жилищный комплекс Royal Lux представлял из себя несколько высотных зданий из сине-серых зеркал. Он стоял недалеко от вокзала и был чем-то вроде гостиницы, провожая туристов, привлекая новых гостей.

– Какой из этих домов? – спросил Михаэль.

Хосефа указала на второй. Она хорошо его знала, она каждый раз пыталась его забыть. Не часто, но они сюда заезжали.

Полянский вытащил её из машины и повёл за собой, словив подозрительный взгляд охранника на входе. За всю дорогу, а это заняло два часа, она не проронила ни слова, будто ей было самой всё равно, убьют её или нет. Полянский хотел выпытать всё, задавал одни и те же вопросы, пытался узнать, кто её подослал, но после подумал, что это не так уж и важно. Мало ли было «заклятых» друзей у этой мафиозной семейки.

Она строила из себя недотрогу, убитого горем подростка, к чему был такой спектакль, Полянский не понимал, но то, как она убила хозяина дома, не выходило у него из головы.

– Кто тебе приказал его убить? – спросил он.

– Никто, – как-то странно сказала она и улыбнулась.

У Полянского мурашки побежали по телу от этой блаженной улыбки. Он знал, он помнил таких, как она, ещё со времён практики в одной из лечебниц. С тех самых времён, когда его жизнь должна была пойти совсем по другому пути. Он проработал врачом около года, а после перешёл в частную клинику. В неё набирали не всех. Учреждение было закрытого типа, и к ним не привозили обычных людей. Там избавлялись от улик на телах, или от самих тел, или от того и другого. Он работал на таких людей, которых нельзя было даже видеть, он работал с телами так, что после него их не могли распознать.

После того как их контору накрыли, ему грозило как минимум десять лет. Но в тюрьму он так и не сел – кто-то нанял ему адвоката, кто-то вытащил его прямо из зала суда. Этим кем-то был тот самый Амаро. С тех самых пор Михаэль занимался другими делами – он добывал информацию из людей, но вполне изощрёнными методами. Иногда человека можно было разговорить, введя смертельную дозу специального препарата, шантажируя противоядием к нему. Что только человек не расскажет, истекая слюной, загибаясь в предсмертной дрожи. Михаэля прозвали доктором, впрочем, он им и был. Он же вытаскивал людей с того света, хоть и сам подводил их к нему. По крайней мере, он делал всё возможное, чтобы не убить никого – зачем ему пачкать руки, если можно обойтись «терапией».

Они прошли через стеклянные двери. Впереди широкий холл и два лифта.

– Веди себя хорошо, – прошептал он ей, перед тем как выйти из машины.

Хосефа вздрогнула от укола.