Взрослые дочери матерей-нарциссов. Освободиться от ядовитого влияния и жить своей жизнью

В отличие от брата, добившегося успехов в спорте, Эллисон любила учиться. Большую часть времени она проводила в комнате, делая записи в дневнике. Памелу не радовала привычка дочери проводить много времени за тетрадями и книгами. Перед ужином она стучала в дверь ее комнаты и с иронией спрашивала: «Опять сидишь за своими тайными текстами?» Когда Эллисон получила итоговые отметки, среди них, помимо отличных, была одна «отлично с минусом», на что Памела спросила: «Если ты такая умная, почему же одна оценка с минусом?»

Эллисон взрослела и брала на себя все больше обязанностей. Она помогала маме ухаживать за бабушкой и дедушкой: выполняла их поручения, убиралась и отвозила, куда им было нужно. Памела никогда ее не благодарила и часто повторяла: «Быть умной не единственное, что ценится в нашей семье». Возвращаясь домой после дежурства, Уолтер ложился спать, а все выходные проводил на матчах брата.

Эллисон была в шестом классе, когда мама повезла ее к дантисту. По пути во время разговора Эллисон призналась, что хочет стать известной писательницей, когда вырастет.

– Вот как? – ответила Памела. – Разве ты так много знаешь, чтобы писать?

Из-за стыда Эллисон не смогла исполнить мечту. В ней укоренилась уверенность, что она «плохая» из-за желания быть собой, и это чувство было настолько сложным, что она не могла выразить его словами. Таланты Эллисон – любовь к учебе и писательству – занижали самооценку матери и подталкивали ту к унижению дочери. Несмотря на то что Эллисон удалось сделать успешную карьеру, реплики матери походили на черную тучу, появляющуюся в самый неподходящий момент.

Как это произошло? Почему нервозность и стыд остаются с человеком даже по прошествии времени, когда события остаются далеко позади? Почему они портят жизнь, заставляют делать то, чего вы совсем не хотите и что совсем не входит в круг ваших интересов? Для понимания важно обратиться к тому, как мозг сохраняет эти болезненные моменты.

Вернемся к Эллисон. В период формирования в подростковом возрасте ей часто приходилось слышать от матери язвительные, злобные замечания, повлиявшие на ее самооценку. Эллисон стремилась отвлечься от внутренних проблем, поэтому решила помогать маме с делами. Она не думала о ситуации постоянно и не задавалась вопросами: «Мама намеренно меня задевает. Не понимаю, в чем моя вина, что со мной не так?»

Вместо этого мозг стал работать с травмирующими переживаниями. Рассмотрим, что же происходило. В подростковом возрасте у вас был травмирующий опыт общения с матерью. В работу вступает «эмоциональная» часть мозга, называемая лимбической системой. Она дает сигнал, и в кровь поступают гормоны стресса, такие как адреналин и кортизол. Мышцы напрягаются, сердце колотится, появляется тошнота. «Думающая» часть мозга в моменты стресса отключается под влиянием момента. Требуются доли мгновения, чтобы память об этом событии «отпечаталась» в эмоциональной части мозга, в структурах, где хранятся и обрабатываются эмоции. Они не связаны со словами; у них нет многолетней истории, способной что-то прояснить. Когда ваши воспоминания таким образом хранятся в части мозга, у них просто нет возможности перейти в «думающую» его часть, где они выстроятся логически и свяжутся со словами (Армстронг, 2015).

Эмоции, связанные с травмирующим событием, хранятся в отделе мозга многие годы. Услышав фразу «Разве она ученый?», Эллисон вспомнила язвительные, унижающие замечания матери. Тело отреагировало так, как это было, когда женщине было четырнадцать. А ведь Эллисон не могла знать, что вкладывал говорящий в эти слова: возможно, он совсем не хотел принижать ее заслуги, а, напротив, был впечатлен прекрасной статьей о токсичных отходах.