Взрослые истории. Перестать страдать и начать жить

Любопытно: о чём же Алиса думала раньше? Почему она заранее не обсудила этот вопрос с комендантом? Не попросила у него совета и помощи тогда, когда для этого было время? Возможно, он бы помог ей устроиться в семейное общежитие, и Алиса спокойно жила бы там с полным на то правом. Но она тянула до последнего намеренно: ей было необходимо предстать перед всеми Жертвой, насладиться этим положением и одновременно поставить коменданта перед фактом и, что называется, выкрутить ему руки («Вы должны делать то, что мне нужно! Я ж мать!»).

Но комендант Пётр Петрович, человек военный, держит оборону.

– У нас – без посторонних! – заявляет он.

Обратите внимание, как сразу ощеривает зубки наша милая героиня:

– Да что ж это такое!

 – громко возмущается она. – Женщину с ребёнком вот так вытряхивать!

Может быть, она и Алексею так же руки выкручивала? Тогда понятно его желание исчезнуть с её глаз долой.

– На это детские ясли имеются, – резонно говорит Пётр Петрович. – Одной разреши, другой разреши, так и все захотят.

Но за спиной Алисы толпа подруг, и все дружно нападают на него, объясняя, как с яслями трудно.

– Вот змеи девки! – отбивается комендант. – Испокон веков установлено, что каждому ребёнку положен отец. А где он?

– В командировке! – с вызовом отвечает Алиса.

И этим демонстрирует только одно: что она сама создала ту ситуацию, в которой сейчас находится. За её заносчивым ответом слышится: «Что ты мне тут вопросы задаёшь? Самый умный, что ли? Я прекрасно знаю, как мне жить, нечего меня учить! Не твоё дело». Ну, собственно, и решала бы свои проблемы сама – но нет, проблему с проживанием она несёт именно Петру Петровичу, которого так активно обесценивает.

Опять же – если Алисе нужна помощь коменданта, поговорила бы она с ним сейчас по – человечески, без этих вот всплесков высокомерия и откровенной лжи. Но похоже, что у Алисы с детства установилось пренебрежительное отношение к мужчинам. И причина этому – совсем не Алексей, а семейная обстановка, в которой Алиса росла. Мы не видели эту обстановку, но видим её последствия и можем делать выводы. А теперь это отношение выливается на всех мужчин в её окружении, и на Алексея, и на коменданта, и далее на всех других, как мы узнаем позже.

В чём человек уверен – тому он и будет находить подтверждение. Это правило древнее всех наших историй и верно в ста случаях из ста! А в чём вы выбираете быть уверенными в вашей жизни?

– Он скоро вернётся, и тогда!.. – продолжает Алиса, нервно тряся малышку на руках.

– Кто вернётся? – перебивает её Пётр Петрович. – Алёшка? Он на Ангару подался.

– Это неправда!

 – заливается слезами Алиса.

В общем, комендант пожалел бедняжку и разрешил ей остаться в общежитии. Мы не знаем, сколько неприятностей у него было из-за этого – а они наверняка были – но Алиса с маленькой Полиной прожили там несколько лет.

Давайте представим, в какой обстановке подрастала девочка: с одной стороны, бесконечные женские сплетни, ссоры, ругань, слёзы, болтовня о кавалерах, нарядах и косметике; с другой стороны – тихие мамины страдания и внушения, что она всем пожертвовала ради доченьки (Алисе пришлось бросить учёбу в техникуме). Добавим к этому полное отсутствие мужского начала в первые годы её жизни и материнские пренебрежительно – потребительские установки относительно противоположного пола. Конечно же, всё это малышка впитывает как губка, и подобная атмосфера формирует её личность.

Вот, например, красноречивая сценка: активистку Татьяну обязали выступить на собрании и привести имена девушек, которые не отличаются примерным поведением. Среди прочих Татьяна назвала и Алису. Когда она возвращается с собрания, соседки по комнате ополчаются на неё:

– Ах ты змея! Да как ты могла! «Рожают неизвестно от кого! Пятно на нашем коллективе!» Змея ты!

– Сама змея! – невозмутимо парирует Таня, раздавая соседкам барахлишко, которое брала у них для выступления: серёжки, бусы, блузку, туфли. – Да я бы на её месте этого Алёшку на метр до себя не допустила. Слесаришка недоученный…