Your Mistake

Гордона пасли чутко, не теряли из виду Мак-Ботта и Фариша.

Я украдкой наблюдал за Куртом.

Курт украдкой наблюдал за мной.

Наши взгляды, полные страстного восхищения, были сродни перекрестному допросу. Или аргентинскому танго, в них были любовь, ненависть, угроза и агрессия, такая мощная энергетика, что сам воздух между нами дрожал, и все, попадавшие под обстрел, недоуменно оглядывались и переводили дыхание.

От лорда шел такой сильный сексуальный позыв, что меня корежило от бессильной ярости, когда к нему липли бесстыдные красотки шоу-бизнеса и строили глазки незамужние девицы древних шотландских родов. Кинозвезд он игнорировал, зато девицам любезно кивал и звал танцевать, оценивая, точно скаковых лошадей, и, как я понимал, победительница заезда вполне могла рассчитывать на скорое замужество с милордом. После его примирения с семьей.

Блондинки при этом могли отдыхать: Мак-Феникс ставил только на темных лошадок.

Курт танцевал просто сказочно, я и не думал, что он настолько хорошо танцует. Когда он закрутил в фокстроте изумительную девушку с короткой стрижкой, гибкую, легкую, послушную его воле, его рукам, восторженно улыбающуюся партнеру, нервы мои не выдержали и я отвернулся к окну. Это было ошибкой, я должен был следить за лордом, но сил уже не хватало, меня раздирала ревность, меня убивал ужас, я так страшился грядущего одиночества, этой темной пустоты, что едва себя контролировал.

– Прекрасно выглядишь, Джеймс.

Я едва повернул голову и не ответил, кусая губы, чтобы успокоиться. Немедленно взять себя в руки. Курт стоял рядом, облокотившись о стену, и вертел в пальцах сигарету.

– Не хочешь выйти покурить?

Я отрицательно качнул головой, хотя курить хотелось смертельно. Особенно вместе с ним. Одну сигарету на двоих. В постели.

– Снова врешь, упрямая птица, я ведь тоже тебя читаю. Идем.

Мы вышли в какой-то затемненный коридор, свернули в небольшую курительную комнатку, недоступную основному наплыву гостей, здесь было пусто, и в уютном полумраке Курт осторожно обнял меня, стараясь не помять костюм:

– Ты так шикарно выглядишь, Джеймс Патерсон, что я хочу тебя раздеть.

– Раздень кого-нибудь из тех, что виснут у тебя на шее! – взорвался я, освобождаясь движением плеч. – То-то девочки будут рады!

Он хмыкнул, закурил и предложил раскуренную сигарету мне. Я взял ее дрожащими руками и затянулся, успокаивая нервы. Курт щелкнул зажигалкой для себя и выпустил струю дыма в потолок. Какое-то время мы молча дымили, потом он с ехидной улыбкой спросил:

– Джеймс, ты умеешь танцевать?

– Умею.

– Станцуешь со мной танго, Джеймс?

Пару минут я тупо пялился на него, но лорд предельно серьезно смотрел мне в глаза.

– Почему танго? – наконец хрипло выдавил я, чтоб хоть что-то сказать.

Курт пожал плечами и не счел нужным расходовать слова. Меня же вновь поразила единая образность наших мыслей, давно ли я сам рассуждал об аргентинском танго!

– Курт, будет скандал.

– Плевать!

– Но ведь этого добивается Анна!

– Плевать, я сказал! Идем?

– Нет!

– Трус!

– Я не буду ни танцевать с тобой, ни трахаться. Ты понял?

– Джеймс, я дважды извинился!

– И что дальше, Курт? Если ты помнишь, танго делают трое. Кто будет нашим третьим? На ком, в конце концов, ты женишься в угоду семье, Сайло?!

– Тогда идем, трусливый придурок, – рявкнул вышедший из себя Мак-Феникс. – Вернемся в залу, и не скули, что тебя обходят вниманием!

– Пошел ты к черту!

– Идем, я сказал!

Кипя от сдерживаемой ярости, Курт вернулся в залу и взмахом руки заказал танго. Я замер на пороге, готовясь моментально исчезнуть, банально сбежать, но лорд уже не замечал меня: под первые аккорды он одолел летящим шагом с десяток клеток паркетного пространства, – стремительный черный ферзь, идущий в атаку, – и буквально выдернул за руку леди Анну, приглашая на танец. От подобной дерзости волной прошел вздох возмущения, сменившийся искренним восторгом, и даже успевшие сделать пару шагов танцоры вдруг стушевались и покинули паркет, насколько хороша была замершая в центре пара.

Бело-черная партия, ослепительная Снежная Королева в руках Черного Ферзя, в объятьях страстных и так легко переходящих в смертельные.

Я замер в ужасе, Слайт дернулся, не зная, что предпринять, подавая знак подчиненным, невольно копируя спецназ перед решающим штурмом, но тут леди Анна подняла голову и кивнула замершим было музыкантам. Дирижер взмахнул палочкой, и неистовое танго вступило в свои права.

Танго делали трое. Курт, Анна – и я, бессильный зритель, вновь упустивший свой шанс изменить судьбу.

Лед и пламя. Кипящая от ревности вода.

Они скользили по паркету, чутко реагируя друг на друга, подыгрывая, спрашивая и отвечая, продолжая вчерашний диалог жестами, слаженным движением тел, иногда словами, но так, точно случалось им танцевать вдвоем этот танец несчастной любви, точно была уже драма, и все, что происходит теперь, – лишь жалкий отголосок былой трагедии.

Шаг, шаг… Шах!

Битва гигантов, битва ферзей.

Размен ферзями!