Your Mistake

Альберту подкинули от щедрот какие-то земли южнее, более приветливые, как я понял, с вполне приличным домом и содержанием, были и титулы; горькую пилюлю подсластили, как могли, но в целом юноша, лишенный в день совершеннолетия практически всего, чем владел, казался радостным и даже улыбался с легким оттенком удовольствия.

Леди Анна, о примирении которой с пасынком много и не всегда прилично говорили в зале, спокойно и согласно кивала, лукаво поглядывая на Мак-Феникса, как кошка на сметану; она сделала ставку в игре и победила, объявила шах, пусть ненадолго, я не слишком-то верил, что мой Курт (ее Курт?!) сможет вытерпеть унижение, но это будет потом. А пока… Скорее всего, меня вышвырнут прочь, и никто не помешает Анне взрывать восприимчивый мозг моего пациента, бередить его раны, его гордость, пить из него все оставшиеся соки, и значит, игра не закончена, нет, и все впереди, кровь, слезы, тюрьма или больница, неужели ты не видишь этого, Курт?! Что ты творишь, откажись от всего, останься со мной, разве стоит клок земли и древние стены подобного падения? Уедем, Курт, немедленно уедем, любовь моя, вернемся на Аляску, в наши горы, я каждую ночь стану греть твое сердце, и проклятый осколок растает, я обещаю, я очень постараюсь, Курт!

Мак-Феникс, теперь уже герцог Бьоркский, точно услышал меня, поднял голову и заглянул мне в душу, читая в ней, словно взгляд его был рентгеном. Холодный, режущий, точно лезвие, взгляд, полный скрытого торжества. Так или иначе, он получил все, что хотел.

Я явно преувеличивал размеры его падения, тяжесть его расплаты. Леди Анна сумела убедить милорда, что рабство его будет приятным и разнообразным.

А я… Что мог предложить ему я…

Я уже отдал все, что имел. Я положил к его ногам всю свою жизнь, и вот теперь он шел вперед, не глядя под ноги, и бедная судьба моя трещала под рифленой подошвой.

Курт перевел взгляд на Слайта и улыбнулся с оттенком вины.

Игра была закончена, по крайней мере, здесь и сейчас, все остались живы, решив семейные вопросы полюбовно. Увы, инспектор, мне жаль, но вы приехали зря.

Я… Это я приехал зря, Мак-Феникс.

Я хотел умереть.

Хотел сбежать как можно дальше, уехать в какой-нибудь Китай – и там умереть, чтоб даже похоронили не в одной земле с пингвином, с этим чертовым Сайло.

Или вернуться в Дом на Плато, поднести к виску пистолет…

Я поймал взгляд Альберта и постарался взять себя в руки.

Игра была окончена для Курта, для меня.

Не для него.

Впрочем, бал продолжался.

Что за бал, какое великолепие, какая интрига, какая дивная рокировка! Скандальные подробности, и столько! их можно будет смаковать неделями, сенсация, настоящая сенсация, какой удачный вечер, кто бы мог подумать!

Гости танцевали, пели, пили, артисты сменяли друг друга на миниатюрной эстраде, взрывались фейерверки, официанты разносили мороженое в креманках драгоценного веджвудовского фарфора, веселье длилось, точно в сказке, до полуночи, потом Королева устала, и гости стали разъезжаться.

Что ж, я принимал законы жанра. Моя сказка завершилась, и я из принца превратился в скромную Золушку, в трудягу-доктора, которому отныне суждено было вновь пробивать дорогу в жизни. Никто и ничто, измученный, искалеченный специалист, растерявший практику, не сделавший имени, карьеры, похоронивший невесту, не спасший свою любовь.

Моя карета обернулась тыквой, кучер стал крысой, а лакеи – мышами, мои хрустальные башмаки рассыпались в пыль и прах, и босые ноги мерзли на мраморном полу.

Я не хотел жить, с трудом держался, улыбался, присматривал за фигурами на доске, но жить не хотел, мечтая потихоньку уйти в Дом на Плато и застрелиться.

Дважды я пытался подобраться к Курту и заговорить, но он ускользал, хотя прекрасно видел, как нуждался я в этом разговоре. В обещанном мне плече короля.

Самое краткое объятье, да что там, легкое, как бы случайное прикосновение могло еще спасти мой бедный разум, но Мак-Феникс был верен принципу. За все нужно платить. Он дважды попросил прощения, но я его не дал. Он дважды подошел, ища примирения, предлагая себя, свою дружбу, и я дважды прогнал его. Упустил все свои шансы, струсил, Господи, я даже плакать теперь не мог, да и что спасли бы мои слезы?!

Лично проводив наиболее важных и именитых гостей, леди Анна удалилась в свои покои под неусыпным оком Слайта, расставившего караулы с тщательностью, достойной охраны королевских регалий.

Альберт тоже устал и собирался слинять, он ждал Харли, а Роберт беседовал с Куртом, вполне по-дружески, они рассмеялись и пожали друг другу руки, снова рассмеялись и обнялись, весьма довольные жизнью. Рассеянно улыбаясь, Роб прошел мимо Альберта и первым покинул залу; юноша выдержал пять минут, даже переговорил с кем-то из припозднившихся родичей, потом сослался на усталость и поспешил в опочивальню, в согретую Робом постель, за маленьким бонусом этого вечера, истинным подарком совершеннолетия.

Я поискал глазами Курта и похолодел от ужаса.

Мак-Феникс исчез.