Your Mistake

Я отвлекся всего на минуту, он не мог далеко уйти, он не успел наделать глупостей, его просто нужно перехватить, остановить, но колени мои подгибались от страха.

Господи, не делай этого, Курт, остановись! Ведь ты же знаешь, чем грозит тебе любая попытка!

Быстро обследуя залу за залой, то и дело натыкаясь на официантов, убиравших со столов, беспокоя задержавшихся гостей, я, наконец, отыскал, не Мак-Феникса, правда, но Слайта: инспектор как раз возвращался от леди Анны, лично проверив ее покои и откланявшись со всей отпущенной ему галантностью слона в будуаре. Он забеспокоился, едва заглянул мне в лицо, потребовал объяснений; я, как мог, рассказал о том, что потерял из виду Мак-Феникса.

– Но ведь он получил все, что хотел, Патерсон! Ему нет нужды убивать!

– А если расплата такова, что ему проще убить эту тварь, чем платить по счетам?

– В каком смысле, Джеймс?

Я кратко сообщил о подслушанном разговоре.

– Сучка! – емко подытожил инспектор. – А может, на хуй ее, Патерсон? Сама нарывается, мы чем виноваты! Ладно, бежим обратно, если герцогиня не покинула спальню, все с ней будет в порядке.

Мы побежали знакомой мне дорогой к личным апартаментам леди Анны, прислуга в легкой панике норовила вжаться в стены, и в иное время я бы посмеялся от души, настолько комичен был бегущий Слайт, но сейчас мне было не до смеха. Я до боли, до крови сжимал кулаки и молил холодное небо над Дейрином, упрашивал судьбу пощадить, образумить моего пингвина.

***

Леди Анна своих покоев не покидала. Более того, как доложил дежурный, минуту назад она выглянула и отослала девушку за вином. Точно в подтверждение его слов, показалась горничная, хотела нырнуть в дверь опочивальни, но Слайт перехватил из ее рук бутылку французского вина и тщательно исследовал пробку.

– Вот что, милая, – строго сказал он горничной, – ты вернешься к бармену и возьмешь другую, запечатанную бутылку вина. Возьмешь и принесешь сюда, я лично ее открою. Лично, поняла? Так что стоишь, глазки распахнув, дорогуша? Бегом!

– А вам не кажется, что вы перегибаете палку, инспектор? – Анна стояла на пороге своей спальни, вполне себе живая и здоровая, я бы сказал даже, крайне недовольная, и переводила ледяной взгляд с инспектора на меня.

– Не кажется, миледи. Вы пригласили меня в замок с целью обеспечения безопасности, вот я и обеспечиваю. Отрабатываю свой обед на кухне.

– О, инспектор, подобная верность долгу и любовь к еде делают вам честь, но, по-моему, довольно. Хватит, вы слышите меня? Бал завершился, гости разошлись, а свою маленькую проблему я решила сама. Пойдите же прочь и не мешайте мне отдыхать.

– Прикажете снять караулы? – с непередаваемой интонацией уточнил инспектор; его трясло от еле сдерживаемой злости, и я понял, что он ищет повода предоставить герцогиню ее судьбе. Что он умывает руки.

И она тоже поняла это; мгновенье понадобилось ей, чтоб оценить ситуацию, подобно Курту просчитать варианты, понять, что приперлись мы не со скуки и не по доброте душевной; она сбавила тон, улыбнулась Слайту и миролюбиво сказала:

– Извините, инспектор Слайт, я просто устала. Все эти торжества действуют на меня угнетающе. Оставим все, как есть, до завтра, а с утра решим, нуждаюсь ли я в дальнейшей охране. О, вот, наконец, и вино. С вашей стороны так любезно позаботиться обо мне! – горничная протянула инспектору бутылку и штопор, тот ловко открыл ее и тщательно обнюхал горлышко, после чего вернул обследованный объект прислуге.

– Зачем ты нюхал бутылку? – спросил я, когда мы, распрощавшись с герцогиней и приказав полицейским удвоить бдительность, шли по направлению к бальной зале. – В самом деле, боишься яда?

– Ой, Патерсон, не дури. В закрытой-то бутылке! – хмыкнул Слайт. – Но знаешь, я никогда не пил бордо начала прошлого века, его разлили перед войной! Так хоть понюхать!

Слегка успокоенные, мы неторопливо пошли по коридору, балагуря и рассуждая о винах и виски, о моем неожиданном родстве с целым влиятельным кланом, снова обошли все залы, потом все ближайшие туалетные комнаты, наконец, в мою голову пришла светлая мысль, что лорд тоже решил отдохнуть. О том, что он был сейчас в покоях Анны с ее согласия, пил чертово вино в предвкушении иных утех, я старался не думать.

Слишком больно было думать об этом.

Так больно, что жить не хотелось, не то что думать. Впрочем, об этом я уже говорил.

В комнатах Курта нашелся Тим Питерс в компании дежурящего здесь полисмена. Дежурный отчитался, мол, на посту все спокойно и никто на вверенной ему территории, кроме охранника милорда, не появлялся, а тот пришел вот только что. Тим знаком показал, что ищет своего хозяина; Слайт долго буравил его взглядом, но было не до разборок с прислугой, и он махнул рукой.

– Мы тоже ищем его, Тим, – осторожно сказал я. – Последний раз, когда я его видел, он говорил с Робом, а потом исчез. Тим, нам нужна твоя помощь, возможно, Фариш или Мак-Ботт знают, где милорд? Быть может, он уехал в Дом на Плато?