За 27 дней. Он будет жить, если узнает, что кому-то не все равно

Ну и, конечно, Рози. Она сидела посреди комнаты на полу и играла с кастрюлями и сковородками – а именно колотила по ним деревянной ложкой, во все горло распевая какую-то песенку. В тесном помещении было жарко до духоты, а дикий шум лишь прибавлял желания тут же развернуться и поскорее убраться отсюда.

– Здравствуйте, – сказала я, пробираясь через кухню.

Реджина обернулась и, увидев меня, облегченно выдохнула.

– Хэдли, слава богу. Можешь убрать отсюда Рози? Невозможно думать под такой грохот.

– Эм, конечно, – сказала я. – Хотите, чтобы я…

– Арчер занимается бухгалтерией наверху, – бросила Виктория. – Скажи ему, пусть погуляет где-нибудь с сестрой до вечера.

– И ты, конечно, тоже к нему присоединяйся, – согласилась Реджина. – Отдохни денек. Праздничные дни все-таки.

– Но сегодня всего лишь моя третья смена, лучше я…

– Дорогая, поверь мне, – в глазах Реджины читалась мольба, – провести полдня с Рози – это тот еще труд.

– Иди уже, – сказала Виктория, пренебрежительно махнув рукой в мою сторону. – Бери девочку и иди.

Может, я бы и продолжила спорить, но игнорировать наказ Виктории не решилась. Женщина выглядела так, словно может убить любого, стоит ей повести бровью.

Я присела на корточки рядом с Рози. Та по-прежнему барабанила по посуде ложкой и явно была довольна собой.

– Эм, Рози?

Рози перестала стучать по кастрюле и сурово глянула на меня. Было почти невозможно не растаять под взглядом ее больших голубых глаз.

– Я пою, – воодушевленно сообщила она.

– Поешь, – сказала я. – Красиво поешь.

– Знаю, – сказала Рози.

– Ну что. Как ты смотришь на то, чтобы пойти со мной наверх и попробовать уговорить Арчера сводить нас куда-нибудь, где продают брауни и горячий шоколад?

Лицо Рози озарилось, как небо четвертого июля[7].

– Ладно! Давай! Идем!

Она бросила ложку и вскочила, схватила меня за руку и потянула к лестнице на второй этаж. Оказавшись перед дверью в квартиру, Рози толкнула ее и влетела внутрь с воплем:

– Арчер! Пора есть брауни!

Арчер сидел за обеденным столом, стучал по клавишам калькулятора и что-то записывал. Когда я хлопнула дверью, он поднял на нас глаза и недовольно скривился.

– Ты о чем, Рози? – спросил он, когда Рози забралась на стул напротив, мурлыкая песенку про брауни.

– Хэдли сказала, что ты купишь нам брауни и горячий шоколад!

– В смысле? – Арчер изумленно посмотрел на меня. – Когда вы это решили?

– Просто смирись, – ответила я тихо, чтобы Рози не услышала. – Можно и не брауни. Твои мама с бабушкой попросили, чтобы мы увели отсюда Рози.

– Почему? – спросил он. – Я не…

– Арчер, я сказала: «пора есть брауни», – громко произнесла Рози, после чего схватила стопку листов со стола и подбросила в воздух.

На секунду Арчер обескураженно уставился на Рози, потом тяжело выдохнул и бросил карандаш на стол.

– Иди за курткой, Розалия.

Рози восторженно визгнула, спрыгнула со стула и сломя голову понеслась к лестнице.

– Она всегда такая? – полюбопытствовала я.

– Когда дело касается сладкого? Обычно да, – Арчер встал и прошел в гостиную, взял со спинки дивана куртку и накинул ее на себя. – Но теперь есть предлог отдохнуть от подсчетов, так что не жалуюсь.

– Так, эм… как продвигается? – спросила я, кивнув в сторону хаоса на столе.

Арчер пожал плечами, избегая моего взгляда.

– Отлично, лучше некуда.

Я не очень поняла, что он все-таки хотел этим сказать, но решила не донимать его этой темой.

Через секунду Рози уже вприпрыжку бежала по лестнице, тепло укутанная, в куртке, шапке и с шарфом.

– Быстрее, идем.

Мы с Арчером спустились за ней к заднему входу кофейни, быстро попрощались с Реджиной и Викторией и шагнули навстречу зябкому ноябрю. Пересекли улочку и по тротуару направились вниз по кварталу.

– Через пару кварталов есть одна пекарня, – сказал Арчер, пока мы шагали по улице. – Можем заглянуть, вдруг у них есть брауни. Но вообще-то Рози нежелательно есть сладкое.

Несмотря на то, что из-за утреннего разговора с родителями на душе по-прежнему было паршиво, я улыбнулась, хотя ничего и не ответила. Голова была забита всяким, и на поддержание разговора сил не оставалось.

Несколько минут мы шли в тишине, прежде чем Арчер снова заговорил.

– Ну.

Я взглянула на него, приподняв брови.

– Ну.

– Расскажешь уже, что не так?

Он наблюдал за мной настороженно, прищурившись. И хотя нельзя было сказать, что он обеспокоен, но на лице его читался явный интерес.

– Я не… Все так, – сказала я смущенно. – Все хорошо.

– Лгунья из тебя никудышная, – невозмутимо произнес он. – И я не тупой. Что-то тебя гложет.

– Ну, я… просто… – Я сдалась и тихонько простонала. – Это из-за родителей.

– Родителей, – Арчер кивнул. – Хорошо. Что с родителями?

– Они… уехали в командировку, – осторожно начала я, – в Майами. И они не первый раз вот так сбегают на несколько недель, так что не страшно. Я привыкла. Но сегодня я психанула и накричала на них за то, что они дерьмовые родители, потому что мама закатила истерику по поводу того, что я работаю, доказывала, что у меня идеальная жизнь, и что раз у меня столько денег, можно лежать на диване и ничего не делать. Но она меня не знает. Никто из них не знает.