За 27 дней. Он будет жить, если узнает, что кому-то не все равно

Я плюхнулась на диван, чувствуя, как одежда липнет к телу от холодного пота. Закрыла глаза, молясь, чтобы хоть на одну секунду мысли перестали бешено роиться в голове. И подпрыгнула от неожиданности, когда пару минут спустя Арчер опустился на диван рядом со мной со своим обычным непроницаемо-угрюмым выражением лица. Интересно, сколько я здесь просидела?

Было бы совсем нелепо задать вопрос: «Все ли нормально?», так что я остановилась на:

– Как Реджина?

– Удивлена, – сухо произнес Арчер, наклоняясь, чтобы опереться локтями в колени, сцепляя руки под подбородком. – В порядке. Не знаю. Мы все уже забыли, что Ван Окен был государственным обвинителем в том деле. Но, кажется, она рада, что он пришел, – продолжил Арчер. – С ним хоть что-то прояснится. Даже сказал, что займется нашим делом pro bono[11]. Наверное, копит часы опыта или типа того, но тем не менее.

– Тогда это хорошо, – медленно ответила я. – Хорошо.

Арчер глянул на меня, уголки его губ хмуро опустились.

– Ты выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет.

– Нет-нет, все нормально, – я замотала головой. – Со мной все хорошо.

– Ага, выглядишь ты не очень хорошо. О чем ты думаешь?

– Рик Ван Окен – бизнес-партнер моего отца. Они уже пару лет являются совладельцами фирмы «Уотсон и Блумфилд», с тех пор как прошлые владельцы ушли на пенсию.

Если Арчер и удивился, ему удалось скрыть эмоции под маской совершенного безразличия. Когда он заговорил, его голос был столь же монотонен.

– Ты шутишь.

Я помотала головой, сдерживая тяжелый выдох.

– Нет, – ответила я. – Я не знала, что мистер Ван Окен раньше работал в окружной прокуратуре. Он из родовитой богатой семьи. Почему-то я всегда считала, что он с самого начала занимал высокое положение, как сейчас. Это… странно.

– Странно, – повторил Арчер. – Странно, что бизнес-партнер твоего отца случайным образом оказался обвинителем в уголовном деле моего отца? Нет, не странно – это просто бред какой-то. Как ты могла об этом не знать?

Я пожала плечами.

– Не то чтобы мы проводили много вечеров в его теплой дружеской компании, да и папа никогда не обсуждает со мной дела. Я даже о твоем отце не знала, пока ты мне не рассказал.

– Ты доверяешь этому Ван Окену?

– Я почти его не знаю.

– Могу только сказать, что он один из лучших. Твоя мама в надежных руках.

Арчер вздохнул, зарываясь пальцами в волосы.

– Надеюсь. Последнее, что хотела бы услышать моя мать, – что наши шансы в суде ничтожны.

– Каждый человек, осужденный за тяжкое преступление, имеет право подать заявление о пересмотре судебного постановления, но это не означает, что он обязательно выйдет, не говоря уже о том, что дело вообще может не дойти до суда.

Арчер озадаченно уставился на меня.

– С каких пор ты слушаешь то, что рассказывают на уроках государственного строя США? – скептически спросил он.

– С тех самых, когда решила, что четверка меня больше не устраивает, – ответила я, мысленно радуясь, что нашла время поговорить с мистером Монро. Я подумывала о том, чтобы поговорить еще и с папой, но не смогла придумать способ упомянуть это дело, не приплетая Арчера и прошлое его семьи. – И, как видишь, усилия не прошли даром.

Если подумать, я давно могла бы попросить папу помочь мне с этим предметом, но как же неловко выглядели бы наши занятия. Как-нибудь справлюсь сама.

– Люди постоянно находят способ обойти закон, – сказал Арчер. – Кто знает, вдруг моему отцу тоже повезет?

– Очень сомневаюсь.

Мы с Арчером одновременно подпрыгнули, когда раздался голос мистера Ван Окена, и, обернувшись, увидели их с Реджиной в дверях.

– Сен-Пьер будет сидеть. Я об этом позабочусь.

Несмотря на уверенный тон мистера Ван Окена, Арчера его слова, похоже, не успокоили.

– Почему вы так уверены?

– Арчер, – укоризненно прервала Реджина. – Не надо…

– Потому что, – сказал мистер Ван Окен, – доказательства против вашего отца были железные. Отпечатки на орудии убийства. Дубликат ключа от дома в кармане. На одежде кровь Кристофера Моралеса. Если в деле и была какая-то неувязка и суд решит пересмотреть приговор, ему понадобится ну очень хороший адвокат. Но никаких неувязок нет. Ему откажут.

Прежде чем Арчер успел возразить, он повернулся к Реджине и сказал:

– У вас есть моя визитка. Звоните, если появятся вопросы или что-то будет беспокоить, хорошо?

– Хорошо, – Реджина кивнула, натянуто улыбнувшись. – Спасибо, мистер Ван Окен.

– Пожалуйста, зовите меня Рик. По возможности буду держать вас в курсе, но, уверен, все закончится хорошо.

Мистер Ван Окен пожал Реджине руку, еще раз улыбнулся мне и, кратко кивнув в сторону Арчера, вышел из кофейни навстречу продолжающемуся снегопаду.

Когда за ним захлопнулась дверь, мы втроем переглянулись.

– Ну, эм… – Реджина глубоко вздохнула, крепко сцепляя руки на груди. Она была бледной и немного измученной, но при этом выглядела… нормально. «Нормально» – лучшее слово, которое я смогла подобрать. – Что ж, не самая приятная беседа в моей жизни, но все не так плохо. Возможно, все разрешится.

– Ну просто замечательно, – саркастично сказал Арчер. – А между прочим, ты знала, что Ван Окен – бизнес-партнер папы Хэдли?