За мир: он приходит с Востока. Том 1

Миновав Красный переулок, молодые люди переместились в оранжевые покои рувимок. В отличие от предыдущего места, здесь царило настоящее оживление, вызванное появлением серых кителей . Почти все окна домов были распахнуты настежь. Из открытых темных квадратов до слуха прохожих доносилась музыка, дикая и необузданная, как лошадь, которую в первый раз решили объехать. Иногда она прерывалась таким же диким и громким мужским гоготом. Последний, вероятнее всего, принадлежал новобранцам, успевшим расползтись по гостеприимным квартирам рувимок.

Яков, на которого бьющая по черно-желтому тротуару музыка действовала особенно раздражительно, захотел сейчас же уйти обратно. Но внезапно представшая перед взором картина заставила его задержаться.

В одном из окон, помещавшихся на первом этаже он вдруг увидел совсем молоденькую девушку. На вид ей можно было дать не больше 16-ти. Лицо ее так же, как и у остальных насельниц оранжевых покоев, было украшено пухлыми губами и темно-коричневыми дугами бровей, из-под которых скромно смотрели на проходящих прохожих два маленьких бледно-синих хрусталика. Девушка сидела боком на подоконнике, свесив вниз ноги. Из маленькой груди ее прорывалось наружу частое неровное дыхание. По бледной испарине, покрывшей такой же бледный, почти белый лоб, было видно, что она сильно волнуется.

Ее легкое ситцевое платье едва прикрывало колени. Оба конца юбки она держала в руках, чтобы несносный ветер нес мог обнажить ее ноги. По стыдливым движениям ее было заметно, что она здесь живет совсем недавно и еще не привыкла к местным обычаям.

– Бетулки больше всего пользуются спросом среди наших собратьев, – усмехнулся Тур, который все это время внимательно наблюдал за Яковом. – Только эта, в отличие от своих сестер по ремеслу, не хочет быть познана.

И с этими словами он осторожно приблизился к девушке и тронул ее за колено. Юная жительница оранжевого квартала подскочила, вздрогнула и отодвинулась в сторону. Тур громко захохотал и, поманив к себе рукой Якова, прокричал ей в лицо:

– Видно, я для тебя сильно стар! Но у меня на примете есть один парень. Ты знаешь, он такой же стеснительный и совсем-совсем неопытный. Думаю, вы с ним прекрасно друг друга дополните! Эй, Едом или Яков, как там тебя! Ну что же ты такой нерешительный! Или ты не хочешь потерять невинность?

Яков скорее опустил глаза на тротуарную плитку, усеянную мелкими, едва приметными царапинами. Ему вдруг стало ужасно стыдно и неловко. Но стыд этот он испытывал не за своего приятеля, который склонял его на грех. Якову почему-то стало дико неудобно за свое целомудрие, как будто оно было какой-то старой и уже вышедшей из моды вещью, над которой все потешаются.

– Если он не хочет, дайте ее мне, я уже три дня не могу поймать бетулку. Их разбирают как пирожки, – донесся со стороны чей-то звучный бас.

– Тебе такую невинность? Да я лучше сам ее скушаю.

– Господин, прошу! – умоляюще пролепетал тот же голос. – К вам по одному щелчку пальцев доставят миллион таких девиц!

Тур послушно ушел к Якову. Серый китель, которому, видимо, принадлежал голос, подкрался к подоконнику и резко, как хищник давно поджидающий добычу, схватил юную бетулку и упал с ней в окно. Душный воздух оранжевого квартала, потонувший в смрадном винном запахе, разрезал тонкий отчаянный крик.

– Пойдемте, пойдемте скорее дальше, – задыхающимся голосом пробормотал Яков, как будто бы сейчас должна была произойти на его глазах жестокая и беспощадная казнь.

Его спутник кивнул в ответ и быстро зашагал к стоящей неподалеку ярко-оранжевой арке, открывавшей проход в Желтый квартал.

В отличие от предыдущего места, здесь было уже намного тише. Большинство новобранцев любило задерживаться у рувимок и почти не доходило до Мамоновых палат (так назывались среди менувальцев дома из темно-желтого стекла).

Яков знал наверняка, что здесь обитают такие же в точности люди. Однако зрелище, представшее перед ним, напоминало скорее гигантскую городскую свалку, чем человеческое жилище. Каждый миллиметр и без того узкой улицы был заполнен какой-нибудь вещью. Здесь лежали беспорядочно наваленные друг на друга часы, холодильники, плиты, диваны, шкафы и даже машины. Одни были совсем еще новыми, на других уже виднелись потертости и царапины. Вместе они были похожи на огромное разноцветное озеро, край которого доходил до первого этажа

Яков хотел пройти дальше, но тут же ударился ногой о чей-то квадратный стул. Хорошенько выругавшись про себя, он недовольно буркнул под нос:

– Вот развели же свинарник!

– Да самый настоящий с самыми настоящими свиньями! – весело подхватил Тур. – Лучше и не подметишь! Впрочем, зря ты ругаешь наших дворников. Они каждый день расчищают улицу от этой рухляди, и каждый день она наполняется новой!

– Зачем же выбрасывать столько вещей! – воскликнул в недоумении Яков.

– Ты спроси лучше, зачем их столько покупать? Но в узких головах мамонов никогда не поместится этот вопрос. Чем больше, тем лучше, а потом – хоть потоп. И этот потоп повсюду.