За пивом! Крупнейший пивной забег в истории, воспоминания о дружбе и войне

Понятно, что вот так запросто мне до него не добраться. Бобби был специалистом по связи в Лонг-Бинь, а на этой базе держали главные запасы вооружения для всей армии – крупнейший в мире военный склад. Год назад вьетконговские саперы ухитрились подорвать там пятьдесят тысяч 155-миллиметровых снарядов, и затем два месяца ушло на то, чтобы бережно откопать те, что не сдетонировали. Так что база бдительно охранялась, а уж теперь-то, во время «Тетского наступления», особенно.

Я зашел к судовому агенту и переговорил с его секретарем, мистером Мином. Меня, мол, не будет пару дней. К тому времени мы с ним уже хорошо подружились, так что он закрыл глаза на правила и выдал мне трехдневное содержание авансом.

На дороге я поймал попутку на северо-восток, и, когда мы прибыли на базу, я поразился ее величине. Здесь квартировали пятьдесят тысяч солдат, не говоря о штабах снабжения во главе с генералами. На базе были свои магазины и рестораны, бассейн размером с олимпийский, теннисные корты и поле для гольфа, боулинг, учебные классы, театры и ночные клубы. Как я уже говорил, сам Боб Хоуп наведывался сюда с новогодними гастролями, развлекая ребят, пока генерал Уэстморленд, посол Банкер и вице-президент Южного Вьетнама Нгуен Као Ки наслаждались обществом Рэкел Уэлш, танцующей фруг[134].

Я направился к территории складов, которые располагались на удалении от жилых комплексов и казарм на тот случай, если что-нибудь произойдет. У них тут была артиллерия, и горы снарядов, и расставленные рядами минометы всех калибров. В общем, пирамиды пиротехники. На КПП стояла усиленная охрана. Я показал военным полицейским мою карточку моряка и новехонький паспорт и заявил, что ищу Бобби Паппаса, моего сводного брата.

– Да ну? – сказал один солдат. – Раз так, расскажи-ка нам одну из ваших нью-йоркских баек. А то твой Паппас – мастак вешать нам лапшу на уши.

– Типа той, про одного психа, который ходил за нами по пятам? И как он однажды увязался за нами в супермаркет на Дайкман-стрит, а мы сунули ему в руки пакет с нарубленной говядиной? И как он носился потом с этим пакетом над головой по рядам и орал как оглашенный: «Говяжья шейка, говяжья шейка!»? Мы его потом так и прозвали – Говяжья Шейка.

Они выпучили глаза и переглянулись. Затем один кивнул:

– Ладно, запрыгивай в джип. Я тебя подброшу.

Когда мы подъехали к поземному бункеру связи, он сказал ребятам на входе, что я сводный брат Бобби и хочу, дескать, его проведать, пока мой корабль стоит в порту. Тогда меня провели вниз. Бобби сидел там с двумя другими связистами и возился с оборудованием.

Я сказал как ни в чем не бывало:

– Эй, привет, чувак!

Бобби повернулся и оторопел:

– Чики?!

Целую минуту он таращился на меня, не веря своим глазам.

– Какого черта ты тут делаешь?!

Видок у него нынче был подтянутый, военный.

– Да вот пришел тебя повидать, мужик! – стиснул я его в объятиях. – И пивка тебе приволок из дома. Мы там собрались и решили напомнить вам, что Инвуд вас любит. И ценит то, что вы тут делаете.

Я порылся в сумке и извлек из нее несколько банок отличного пива. Одну вручил Бобби, другие – остальным парням.

– Я понимаю, что это так, чисто символически. У вас тут, поди, и своего хватает.

– Хватает, но таких-то сортов нет. Ну и в любом случае мы собирались пропустить по стаканчику после смены. Дай только закончить тут.

Я посидел рядом, пока он трудился над своей аппаратурой, и мы с ним обменялись новостями. Я рассказал, как поживают его жена и ребенок, и папа, и разные приятели в Нью-Йорке. Потом о себе. Как я застрял в Сайгоне прямо в день «Тетского наступления», и что со мной было. И как я искал остальных, и как меня везде принимали за церэушника. Затем явилась смена, и Бобби с ребятами сдали им вахту.

– Пошли, – сказал он. – Но вначале заглянем ко мне в палатку, я дам тебе запасной комплект униформы.

Мы так и сделали, а потом Бобби даже отвел меня в военный магазин. Я был тут единственным гражданским, и ему не хотелось объяснять каждому встречному-поперечному, кто я и что тут делаю.

– Эй, у вас не найдется армейской куртки для моего приятеля? Он аж из самого Нью-Йорка приехал меня проведать.

– Без проблем, сержант, – сказал капрал за стойкой. – Имя?

– Чики Донохью, – проговорил Бобби по складам. Парень через трафарет оттиснул мою фамилию на именной нашивке.

– А что указать справа? Не «Армия США» же.

Бобби окинул меня взглядом и рассмеялся:

– Печатай «Гражданский».

Я натянул обновку.

– Ну, как ты вообще тут, мужик? – спросил я у него.

– Ну как… Надеюсь, они отправят меня домой как раз ко дню, когда сын научится говорить «папа».

– Да, Джонсон, конечно, подсунул всем свинью, когда отменил обещание Кеннеди не призывать молодых отцов. Но ты хотя бы сидишь тут, на базе.