Забытые: Тени на снегу

Правда, есть у меня одно нехорошее подозрение под названием «воронка». Если она знает, что я иду по следу, то может сама запустить её в любой момент. И вместо живой крови мне достанется ледяная. Из которой потом даже посмертную тень не сотворить.

Да, припугнуть её было и правильно, чтобы зашевелилась… и неосторожно. Но кто бы знал, что они, эти хладнокровные, так хорошо соображают в чарах старой крови – и в чарах против старой крови…

Остаётся надеяться, что «воронки» нет. И соблюдать осторожность. И обязательно отделаться от Зима.

Наметив цели, я успокоилась и наконец уснула.

Чтобы проснуться от резкой остановки. Неужели очередная гадость зимы?..

Я высунулась из полушубка и встала. И выдохнула. Нет, хвала Шамиру… Просто день клонился к закату, и мы добрались. Солнце зависло над горным гребнем – вот-вот упадёт, погружая мир во мрак. Небо полыхало степным пожаром – горячее золото мешалось с тонкими серыми облаками. Лес закончился. Впереди, насколько хватало глаз, дикие неприступные скалы опасным навесом. А позади…

Невольно оглянулась и сглотнула. Белоснежное бугристое поле, далёкая полоса леса – и необъятная чёрная туча. Она ползла на нас медленно, подгоняемая морозным ветром, и заполняла всё небесное пространство, безжалостно поглощая закатное золото.

– Ось, – Зим заметил, что я проснулась, и торопливо махнул рукой, – выбирайся. Ущелье так замело, что пробиваться будем с боем. И пешком.

– А сани? – возмутился Норов.

– Протащим, – огрызнулся знающий. – Если повезёт. А нет, так община заплатит. А вот кто оплатит твою жизнь, если не успеем?

Хороший вопрос…

Извозчик тоже сглотнул, нервно поправил шапку и покладисто кивнул. Я выбралась из саней и первой отправилась к ущелью. Вёртка, как ты?.. Набралась сил? Немного? Всё равно будь настороже. Может, придётся незаметно помогать.

Над входом в ущелье нависал страшный валун – огромный, слоистый и бугристый, закутанный в снежную шаль и с «колпаком». А за ним – сплошное чёрно-белое безветренное месиво. Неровные стены гор, покрытые снегом выступы и сугробы-сугробы-сугробы… И где-то, тихо-тихо, едва слышно, журчал невидимый ручей.

Я посмотрела наверх, на заснеженные выступы, и невольно сжала в ладонях искры. Если о «ногах», то бишь о проходе, позаботится Зим, то я присмотрю, чтобы наши головы не обзавелись «колпаками».

– Я пойду вперёд, – распорядился Зим. – Ось…

– В хвосте, – я спокойно встретила подозрительный взгляд. – У меня ещё остались чары на всякий случай.

Ему явно хотелось увидеть, какие именно, но спорить знающий не стал. Молча развернулся и первым исчез в сумраке ущелья. Следом за ним, волоча облегчённые сани, невозмутимо потрусил пёс. Норов пугливо обернулся на меня, получил ободрительный кивок и несмело шагнул за псом. А я снова посмотрела на тучу. Она ползла неспешно, незаметно взгляду, но меня не оставляло ощущение, что на самом деле она движется быстрее нас.

Надо спешить.

– Вёрт, наблюдай, – попросила я тихо и нырнула в ущелье.

Узкая, едва сани проходили, с изломами и острыми выступами, трещина в горах тянулась несколько вёрст. Я слабо помнила, как преодолела её по въезду в долину, – проспала. Но вроде бы в длину она версты три. И если мы поспешим… Нет, если мы очень

поспешим…

Позади заворчал гром – пока тихий, неуверенный, далёкий. Но нам хватило, чтобы резко ускорить шаг. Я успокаивающе сжимала кулаки, растирая искры дрожащими пальцами по взмокшим ладоням, и от души надеялась, что применять их не придётся. Или хотя бы… не как обычно.

Зим работал на совесть и не щадя себя: дорога вспухала и лопалась болотными пузырями, а потревоженный снег, взлетая, ложился на выступы, прилипал к скалам. От усердия и торопливости знающий сметал «препятствие» подчистую, и сани, лишённые необходимого дорожного покрытия, противно скрипели на обледенелых камнях, дёргались и норовили завалиться то на левый бок, то на правый. И по ущелью гуляло такое же противное эхо.

Извозчик шёпотом ругался. Псу было поровну – он тащил. А я напряжённо бдела. Второй громовой раскат, третий… Всё ближе и ближе…

Никогда прежде я не видела зимних гроз и не горела желанием с ними «знакомиться». Особенно в столь уязвимом месте. Зря мы, наверно, задержались в «потеряшке»… А может, и нет. Может, буря всё равно рванула бы за нами вдогонку подобно голодной стае, почуяв жертв на дороге, а мы, уставшие, ничего не смогли бы ей противопоставить. Но теперь это уже не проверить.

В ущелье проник ветер. Пока осторожный… прощупывающий. Он пробирался под одежду, пощипывал морозно кожу лица, стягивал с головы капюшон. Я сжимала искры и поглядывала наверх. Зим уже почти бежал. Ущелье виляло из стороны в сторону резкими короткими поворотами, в которых то и дело застревали сани, и, конечно, ехать в таких условиях… не годится. Хотя было бы быстрее – пёс явно сдерживал себя, откровенно тащась за знающим, по своим меркам, пешком.