Задержи дыхание и другие рассказы

– Не понимаю, почему моей дочери взбрело в голову, что ей нужен специалист вашего толка. Единственное, что ей нужно, – это немного потерпеть, пока дети подрастут. И планку взять чуть пониже. Ничего страшного не случится, если иногда покупать готовую еду. Или попросить меня сходить в магазин. В своё время я именно так и поступала. А как, скажите на милость, работающей маме воспитать двоих детей, если не прибегать к посторонней помощи?

У меня вибрирует телефон – это водопроводчик. Утром в ванной прорвало трубу, пришлось созваниваться с аварийкой. Я гримасами извиняюсь перед доктором Лаем, дескать должна прерваться, и отвечаю на звонок. Голос Матери не умолкает.

Заканчиваю договариваться с диспетчером и слышу:

– Раз уж я здесь, не могли бы вы выписать мне рецепт? У меня чудовищные мигрени. Стоит закрыть глаза, как в голове начинает страшно пульсировать, и я чувствую, что умираю. Ну почему, почему моя дочь не умеет радоваться жизни? А мне говорит, что счастлива!

Увидев, что я повесила трубку и слушаю, Мать меняет тему.

– Вам нужно переделать всю комнату, – увещевает Она доктора. – От этого окна никакого толка. А та стенка наружная? Мрачно, как в похоронном бюро. Повесьте занавеску, поставьте диван перед ней, купите лампу с тёплым спектром, станет намного уютнее.

Терапевт поворачивается к окну и чуть приотворяет его. Воздушный поток немедленно сдувает со стола ворох бумаг.

– Вот и чудесно, – говорит он, ползая по полу и подбирая бумаги. – О чём бы вы хотели поговорить со мной сегодня?

К счастью, мне ничего не нужно рассказывать. Мать продолжает говорить за меня.

Бланманже со вкусом груши и сливок

О последней конфете муж сказал: «Недурно», и Виктория сохранила зелёный фантик с нарисованной на нём грушей, а через несколько недель в русском магазине показала его продавщице. «Они у вас были в прошлом месяце».

Продавщица исчезла в подсобке. Виктория взяла творог, селёдку, пачку заморской гречневой крупы и, дожидаясь продавщицу, подошла к лоткам с конфетами.

Её муж родился и вырос в американской глубинке, ему с трудом удавалось постичь разницу между зернёным творожком из супермаркета и фермерским творогом, который она покупала в русском магазине (однако ему нравились сырники, которые она делала из настоящего творога). Гречка чудно шла как гарнир к стейку, но, конечно, при всей её пользе не могла конкурировать с привычной для мужа овсянкой на завтрак. Селёдка его не интересовала – слишком солёная. Конфеты он и рад был бы полюбить, но они приносили сплошное разочарование. Слишком сладкие. Слишком липучие. Не хватает какао. Слишком много ликёра. «Ну почему русские даже сладости должны губить водкой?»

Вернулась продавщица, от неё несло куревом. «Приходите на следующей неделе, должны получить».

В другой раз Виктория попала в магазин в воскресенье вечером. К концу уик-энда в контейнерах с конфетами валялось несколько последних карамелек и леденцов. Ничего даже отдалённо напоминавшего грушу.

Позже она сообразила, что могла бы сразу заметить признаки грядущей катастрофы. Когда это русский магазин забывал о пополнении запаса конфет? И вот теперь большое объявление в окне извещало о закрытии магазина. Пока Виктория разглядывала витрину, подошла другая покупательница, пожилая женщина с ярко-рыжими волосами. «Ясное дело, хозяева работали себе в убыток, – сказала женщина и посмотрела на Вику с неодобрением. – Вы, новое поколение, растёте американцами. Вам бренды подавай!»

Вика поискала конфеты в Интернете. Выяснилось, что бланманже по-русски, blanc manger по-французски и blancmange по-английски по вкусу и по виду походят на итальянскую panna cotta. Поэт Александр Пушкин, прочитала она, любил blanc manger с шоколадным муссом. Ничего такого Вика не могла припомнить на мамином столе, но, когда семья эмигрировала, ей было всего семь. В конечном итоге в Штатах маме пришлось довольствоваться замороженным чизкейком.

Вика изучила обёртку и обнаружила напечатанное мелким шрифтом название фабрики в России. Она пошла на их веб-сайт и, медленно разбирая кириллицу, кликнула на страницу с ассортиментом: триста граммов конфет бланманже продавались в нескольких регионах по цене в пятьдесят рублей, распространение за пределами России не упоминалось, но стоял номер телефона для дистрибьюторов. Виктория набрала эти цифры и несколько минут покорно вслушивалась в гудки, прежде чем отказаться от этой затеи.