Задержи дыхание и другие рассказы

– Когда-нибудь тебе придётся объяснить мне, что всё это значит. А сейчас мне только понятно, что Кэтлин недостаточно интересна для тебя. Ну давай-давай, рассказывай, какие у нас с тобою разные ценности и всё такое прочее! Ты же у нас юристка!

Раньше мне казалось даже привлекательным, что у Эбби напрочь отсутствует интерес к моим русским корням. Сколько людей, включая университетскую гёрлфренд, надеялись с моей помощью уловить суть чужой культуры, которая их якобы восхищает. Ах, ах, Россия, балет, фигурное катание, Чайковский, Толстой, яйца Фаберже! Можно представить, что чувствуют дети знаменитостей, когда к ним каждый встречный лезет с вопросом: «А расскажите про ваших родителей, какие они в обычной жизни?» Эбби ничего такого не делала. По-моему, до нашего знакомства она и слыхом не слыхивала о России. Теперь-то она, может, и покажет её на карте, да какое это имеет значение. Она любит меня просто за то, что я есть.

– Во-первых, я не юристка и ни за что ею не стану, если не сдам экзамен. А во-вторых, нет, это не имеет никакого отношения к твоей сестре. Ну то есть да, мне с нею скучно, но не в этом дело… С неё всё начиналось, с Сары Наумовны… Когда-то она дала моему отцу послушать «Иисус Христос – суперзвезда». Один из её бывших учеников контрабандой провёз бродвейскую запись в Советский Союз. Можно сказать, из-за неё отец влюбился в рок и решился на эмиграцию…

– Издеваешься? – Эбби кладёт вилку.

Я отступаю.

– Ты права. Наверное, это скорее грустно, чем смешно. Ты бы видела её квартирку – всё равно что побывать в Ленинграде. Совсем крошечная, но в центре – пианино. И книги. И она бережёт эти старые бродвейские записи, вывезенные из Союза. Их так трудно было достать – ей и в голову не пришло расстаться с ними при отъезде, хотя она и уезжала в Нью-Йорк. Правда, тебе бы стоило к ней заглянуть.

– Ну и запланируй себе поездку в Гаррисберг после экзамена. Если это так важно для тебя.

Эбби встаёт и собирает посуду. Стряхивает с тарелок куриные кости и загружает посудомойку, сверхделикатно – не дай бог звякнуть. Мне бы нужно помочь ей убрать со стола. Куда девать оставшийся кусок пирога: упрятать в холодильник или оставить на столе? А вдруг ей захочется съесть его попозднее? Она не допила вино. Не знаю, как вести себя, когда у неё такое настроение.

Это настолько в её духе: сделай либо так, либо так. Прими решение. Купи билет и поезжай. Если не получается выкроить время, значит, не больно-то и хотелось. Я тоже пыталась так действовать, и что выходит? В итоге верх всегда берёт обычная жизнь с её глупой чепухой, а всё, что имеет значение, по-настоящему имеет значение, остаётся за бортом. Посмотришь на календарь и ужаснёшься. Какая-то жуткая компьютерная матрица: моя работа раскрашена розовым, учёба – оранжевым, расписание Эбби – синим. Чтобы втиснуть туда такой вот тихий вечер, как сегодня, нам пришлось запланировать его месяц назад. И на что мы тратим своё время?

Я допиваю бокал и говорю: «Тебе легко сказать, езжай. Ты забываешь, что я не вожу машину. Автобусом из Филадельфии займёт полдня». Да, я расстроена, а до Эбби доносится разве что: бу-бу-бу, – если за шумом льющейся воды она вообще что-нибудь расслышит.

Сару Наумовну я, наверное, зря приплела, но всё же мы встретились с ней в важный момент моей жизни. Летом 2003 года, когда я окончила университет Темпл в Филадельфии и поехала в Гаррисберг к Саре Наумовне, ей было около семидесяти. Мне тогда очень хотелось вернуться в Россию. Родители, разумеется, были в ужасе и умоляли меня устроиться на работу. В конце концов, я заключила с ними сделку: они оплатят мой трансатлантический перелёт, а я сначала попробую окунуться в русский мир здесь, а там уж решу. В том же социальном доме, где жила Сара Наумовна, нашлась для меня работа, не слишком, правда, приятная, – уборка квартир. Она изматывала меня и физически, и морально; мыть полы и чистить туалеты с кухнями – ещё полбеды! Большая часть жильцов была родом из городов и весей бывшего Союза, и мне постоянно приходилось выслушивать, как я неправильно всё делаю и как надо нагибаться, в каком направлении двигать шваброй и как выливать грязную воду.