Загадки теории эволюции

«Как по отношению к разновидностям, так и по отношению к видам наличие или отсутствие упражнения произвели, по-видимому, значительное действие. Невозможно отрешиться от этого заключения при виде, например, эйтоновой утки с её крыльями, непригодными для летания почти в такой же степени, как у нашей домашней утки, или при виде… некоторых кротов, обычно слепых и с глазами, покрытыми кожей; или, наконец, при виде слепых животных, живущих в американских и европейских пещерах».

Это признание ламаркизма как важного дополнения к учению о естественном отборе. Показательный факт: по мере работы над своим фундаментальным трудом и уточнений при переизданиях его Дарвин всё осторожнее относился к собственным воззрениям на эволюцию.

В заключение одного из изданий «Происхождения видов» он сделал важную оговорку: «Мои выводы часто истолковывали превратно и утверждали, что я приписываю изменение видов исключительно естественному отбору, то я позволю себе заметить, что в первом и последующих изданиях этой книги я поместил на очень видном месте, именно в конце введения, следующие слова: “Я убежден, что естественный отбор был главным, но не исключительным средством, вызывающим изменения”».

Но если заглянуть в то место, куда он отсылает читателя, то фраза эта выглядит несколько иначе: «Я убежден, что естественный отбор был если не единственным, то самым важным фактором этого изменения».

Поначалу он полагал, что обнаружил самый важный фактор эволюции – именно исключительный. Многие дарвинисты пошли дальше, утверждая, что других факторов либо нет, либо ими можно пренебречь.

Ламаркизм Дарвина

Об этом феномене надо поговорить обстоятельно. Он принципиально важен для понимания направленности эволюции.

Чарлз Дарвин не исключал наследование приобретённых признаков. И если со временем он придавал этому постулату ламаркизма всё большее значение, дарвинисты, напротив, чаще всего вовсе отказывали организмам в способности передавать приобретённые полезные признаки.

В начале ХХ века одним из опровержений стал опыт с отрезанием хвостов у нескольких поколений мышей. Удивительна наивность учёных, воспринявших столь нелепую процедуру как научное доказательство. С таким же успехом могли сослаться на то, что много поколений мужчин бреется, но у них не закрепилась безволосица на лице.

Жан Батист Ламарк писал: «Бесконечно разнообразные, но крайне медленно изменяющиеся условия существования, в которые постепенно попадали животные каждой породы, вызывали у каждого из этих животных новые потребности и по необходимости изменяли их привычки».

Это подтверждают результаты искусственного отбора. Ведь он предполагает, помимо всего прочего, изменение условий обитания (изменение быстрое, установленное человеком).

Конечно, человек отбирает особи с нужными для него качествами, что тоже можно считать проявлением изменившихся условий существования. Но трудно себе представить, чтобы свойство свиней накапливать сало или обретение коровами огромного вымени были только результатом искусственного отбора.

Ламарк вывел два закона эволюции.

Первый: «У всякого животного, не достигшего предела своего развития, более частое и более длительное употребление какого-нибудь органа укрепляет мало-помалу этот орган, развивает и увеличивает его и придает ему силу, соразмерную длительности употребления, между тем как постоянно неупотребление того или иного органа, постепенно ослабляет его, приводит к упадку, непрерывно уменьшает его способности и, наконец, вызывает его исчезновение».

Ясно, что путем отрезания хвостов никакого опровержения этого закона не добьёшься.

Второй закон Ламарка: «Всё, что природа заставила особей приобрести или утратить под влиянием условий, в которых с давних пор пребывает их порода… – всё это природа сохраняет путем размножения у новых особей, которые происходят от первых, при условии, если приобретённые изменения общи обоим полам или тем особям, от которых новые особи произошли».

Отсюда напрашивается следствие: чтобы изменения закреплялись в последующих поколениях, необходимо постоянное воздействие на многие особи, на популяции.

Ламарк особо подчеркивал, что не органы и не форма частей тела животного обусловили его привычки, а, наоборот, его привычки, образ жизни и обстоятельства, в которых находились индивидуумы, – всё это «с течением времени создало форму его тела, определило число и состояние его органов и, наконец, все способности, которыми оно обладает».

В конце главы 1 «Изменчивость в приручённом состоянии» Дарвин писал: «Невероятно, чтобы изменчивость была неизбежно присуща организмам при каких бы то ни было условиях. Большая или меньшая энергия наследственности и стремления возвращаться к прежним признакам определяет устойчивость, прочность изменений.