Заглянуть в пустоту

– Что ты хочешь этим сказать?

– Лишь то, что иногда такой краткий миг может определить целую жизнь. – засмеялась она, садясь в машину. – А ну-ка, дорогой, улыбайся, хочу запомнить тебя молодым и красивым! – она изобразила руками фотоаппарат и прищёлкнула языком. – Ладно, до связи!

Ауди вырулила на просёлочную дорогу, оставив после себя небольшой клубок пыли. Марк всё ещё стоял и растерянно смотрел вслед машине, размышляя над последними словами Ирины Витальевны. «Что она имела в виду? Почему заговорила о фото? … Лишь краткий миг … Определить целую жизнь… Фото на память… Совпадение? Ей же тоже была выгодна смерть Ларисы Владимировны. А эта может! Поэтому и интересуется анализами? Боится и прощупывает почву? А теперь она желает стать союзницей, потому что ей мешает Виолетта. Но она ведь ещё не знает, что я проверил девчонку – и там всё нормально… Змея… Нужно за ней понаблюдать…»

И чудо здесь ни при чём…

После того, как низкий мужской голос устало выдал в трубку, что, мол, нет никаких сомнений, Марк Николаевич Войт на всех парах помчал на Фрузенскую, где находился филиал бюро судебно-медицинской экспертизы. Из аборигенов об этом мало кто знал, считая, что это обычный морг. Но им была занята лишь часть здания, хотя и большая. Постройка давно требовала ремонта, роняя на углах кирпичи, протекая крышей и благородно ржавея перекладинами. Благо дело, располагалась она, как и большинство больниц, в раскидистом парке, прячась за низкорослыми дикими яблонями и абрикосами. Марк Николаевич вскочил на разбитое временем крыльцо и потянул деревянную коричневую дверь. Она поприветствовала его скрипучей песней и открыла обонянию весь букет больничных запахов, перемешанных с едким запахом хлорки. Семён Ильич Берест шёл навстречу, стягивая резиновую перчатку, на которой Марк успел заметить светло-розовые разводы, поблёскивающие в тусклом свете коридорных ламп. Войт внутренне поморщился, а доктор будто прочёл его мысли и кисло улыбнулся:

– Прошу прощения, молодой человек, за врачебное неглиже. Не до манер и сантиментов. У меня ещё три трупа непристроенных.

Гость извинения принял, но от них стало ещё горше. Они прошли в тесный кабинет, из которого выходила ещё одна небольшая комната с малюсеньким окошком. Это была «исследовательская конторка», где творили неугомонные руки доктора со стажем, иной раз разбивая в пух и прах заключения «современных биохимических лабораторий». Семён Ильич отыскал среди разных колбочек нужную, охваченную резинкой, с помощью которой к ней крепилась бумага с результатом, и протянул посетителю.

– Возвращаю, это твоё. Вернее, судебной токсикологии. Там ей самое место.

– Ильич, ты уверен? – Марк крутил в руках стеклянный предмет, пытаясь собраться с мыслями.

– Дорогой мой, ты что, меня первый день знаешь? – мужчина добродушно похлопал его по плечу. – Если бы я не был уверен, не стал бы говорить тебе. Пойдём на улицу, там всё же свежее.

Солнце брызнуло в глаза золотом, как по команде, заставив мужчин зажмуриться. Доктор Берест вынул из кармана брюк пачку сигарет и с удовольствием закурил.

– Хорошо-то как, а, Семён Ильич? Добрую услугу тебе оказываю – хоть солнце увидишь!

– Дааа… – согласился с ним доктор.

– Сложная у вас работа.

– Как посмотреть, – улыбнулся Берест. – Патологоанатом и гинеколог после работы выходят на улицу. Патологоанатом: «Живые люди, живые люди!» Гинеколог: «Лица! лица! лица!»

– Да уж, – засмеялся Войт, – согласен, всё познаётся в сравнении! Специфический у вас юморок.

– Кстати, о специфике, – подхватил врач, и улыбка тут же улетучилась с его морщинистого лица. – В твоём образце я обнаружил, правда, не без труда, – со вздохом добавил он, – рицин. Это токсин растительного происхождения, вызывающий деструктивные и некротические изменения органов, – он говорил медленно, с расстановкой, как профессор на лекциях. – Его получают из семян клещевины, принадлежащей семейству бобовых. Так что заполучить сырье для его производства нетрудно. Такое по силам даже студенту-химику, не говоря уже о специалисте.

– Даже так! – почти воскликнул Марк.

– Да, – спокойно кивнул доктор, выпуская очередную порцию дыма. – В 2003 году в Америке произошёл вопиющий инцидент с двумя письмами, содержащими в себе этот яд. Одно письмо было отправлено по почте в Белый дом (и его перехватили на объекте обработки), а второе было обнаружено в Южной Каролине. Письма были отправлены личностью, которая подписывалась «Падший ангел».

– Подожди, это не та отрава, с которой в 1940-х экспериментировали американцы?

– Совершенно верно. Но их надежды не оправдались. Связанная с этим отравлением болезнь не может передаваться от человека человеку, поэтому массового уничтожения за собой не влечёт. Зато в единичных террористических акциях очень даже хорошо работает! Например, Георги Марков, болгарский писатель и журналист, который проживал в Лондоне, умер после того, как подвергся нападению человека с зонтиком. Зонтик был устроен так, чтобы ввести шарик этого яда под кожу Маркова.