Закалённый сталью

Еще через несколько дней, Гаврилов, наконец решился:

– Товарищ старший лейтенант, заберите меня к себе, в первую роту, после выписки?

– Заберу, Сем, постараюсь, ты главное выздоравливай. Тем более, сталь тебя уже закалила, наш человек! – рассмеялись Авдеев с Кузнецовым одновременно. И пояснил: мы до войны с Федей на металлургических заводах работали, хотя и на разных, сталь закаляли. Я прокатчиком был, а он литейщиком, но иногда шутим, что до войны мы сталь закаляли, а теперь она нас.

Семен улыбнулся, вспомнив тот разговор. Из-за вагона послышался свист, поезд начал медленно останавливаться.

Иван Маркович отправил его на лечение в сталинградский госпиталь, предупредив, что в его случае процесс выздоровления затянется. Где находился этот Сталинград, насколько далеко от Харькова, который уже, наверно, взяли бойцы 124-й стрелковой дивизии, Семен не знал, как и не знал, удастся ли еще свидеться с Кузнецовым и Авдеевым, к которым он прикипел всей душой.

Выписали Гаврилова только в августе. Фронт приближался к Сталинграду, хотя и в госпитале, и в самом городе было еще достаточно спокойно. Распределили в родную 124-ю стрелковую дивизию, даже в родной 622-й стрелковый полк. Вот только попал он по состоянию здоровья в транспортную роту хозяйственной части.

Командиром у него был старшина Иван Черных. Невысокий, смуглый мужичок, чуть старше сорока с усами, как у Буденного. Его люто ненавидела вся транспортная рота. И было за что. В любой армии мира, хозяйственная часть – самое хлебное место. Но только не в его полку. Как пример, прием пищи подразделения Черных могли начать только после того, как весь полк был накормлен. Вещевое снабжение – та же песня. Самое старое, рваное и изношенное оставалось тыловикам. Гаврилову в первый же день рассказали, что уже больше десятка человек отправил Черных под трибунал. За расхищение. Хотя проступки их были несерьезны – то проспали и не доставили продукты в одну из рот, в результате чего те остались голодными, то гимнастерки новенькие припрятали для «своих» на складе, то почтальон один, так же вошедший в подчинение к Черных, подворовывал продукты из присланных посылок… И хотя командовать по штату транспортной ротой должен был один из старших командиров, но начальство держало на этой должности старшину. И менять не собиралось. Более того, подчинили ему и мастерские боепитания, и мастерские обозно-вещевой службы.

По прибытию, Семен, как положено, доложился новому командиру. Тот порасспросил о том, где служил, с чем в госпитале лежал так долго, покачал головой, похмыкал в усы, да определил Семена на заготовку дров. В пару еще к одному красноармейцу.

Возвращаясь в родной полк, Гаврилов хотел во чтобы то ни стало, попасть в роту к Кузнецову. Старший лейтенант обещал забрать его к себе, а слово свое он держит. Когда определили в хозчасть, решил, что это не беда, всегда сможет свидеться, а там командир заберет к себе. Вот только окончательно здоровье поправит. Движения до сих пор отдавались болью по всему телу, и Семен понимал, что сейчас из него боец никакой.

С утра до вечера Сема был на заготовке дров. Напарник, Володька, как он сам себя называл – мужичок в годах, но топором и пилой орудовал так, будто с пеленок с ними не расставался. Дни тянулись за днями. В шесть подъем и на заготовку. К десяти привезли первую партию, позавтракали и снова в лес. Немец был за Доном и в их сторону, похоже, наступать пока не намеревался. Если в августе еще периодически выли сирены «лаптежника» и звучали раскаты разрывов в районе передовой, то к началу сентября все стихло.

11 сентября дивизия была переброшена на другой берег в район юго-западней Серафимовичей на смену 304-й стрелковой дивизии. В конце августа, наши войска захватили здесь плацдарм, шириной порядка пятидесяти километров. И этот кусочек земли стал костью в горле немецкого командования. Все силы к тому времени были брошены на Сталинград. А с этого пятачка, в будущем, советские войска могли перейти в наступление. Правый берег Дона, что до конца августа был под контролем немецких войск, намного выше левого. Поэтому и стремилось наше командование закрепиться на этом берегу хоть небольшим плацдармом, несмотря на потери.