Закалённый сталью

– Это завсегда успеется. Пропагандой заниматься не буду. Личное дело каждого. Пошли, Семен, готовиться. Нам с тобой жить надо, чтобы гнать фрицев со своей земли и родных освобождать. А чтобы жить, надо быть лучше немца на две головы, или даже на три. Но пока что фриц нас гонит, до Волги ужо догнал. Значится, плохо готовы. Слабо. Вот и пойдем тренироваться.

К этому времени младший сержант Богалий уже объявил построение. Семен чуть ускорил шаг и заметил, что Бойко идет в ту же сторону. Увидев, что все снимают гимнастерки, без лишних вопросов скинул и свою. Стал в строй за секунду до того, как прозвучала команда «Равняйсь!». Повернул голову направо и застыл – рядом с ним, с голым торсом стоял замполит Бойко, при том, что командовал группой младший сержант!!!

– Товарищи! – шепот среди сидящих красноармейцев мгновенно стих, как только слово взял Кузнецов, – сегодня ночью мы выдвигаемся к хутору Селютино. Фрицы построили там сеть укреплений из дзотов, в которую вот уже который день мы бьемся как в закрытую дверь…

Прошло две недели, как Семен был в роте Кузнецова. Он не ходил еще ни на одно задание. С утра и до вечера Богалий нагружал их тренировками так, что было лишь желание заползти на нары и забыться до следующего утра. Тело ныло от боли. Помимо обычных физических нагрузок каждый боец по два раза в день участвовал в боях по рукопашному бою. И для Семена каждый из таких боев заканчивался лишь новыми тумаками и синяками. Да, пока они отрабатывали приемы, а так же удары штыком и ножом, проблем не было, он быстро учился, но как только его выставляли против кого-нибудь «в круг», максимум через минуту силы окончательно покидали его, и он пропускал удар деревянным колышком, заменявшим нож, либо оказывался нокаутирован руками и ногами.

Тем временем чуть ли не каждую ночь несколько бойцов уходили за линию фронта. Только за эти две недели привели порядка десятка пленных, из них - троих офицеров. Поговаривают, что на личном счету командира уже больше двух десятков «языков», не считая тех, кого брали группой.

Кузнецов раскрыл карту и, показывая Бойко и Богалий, продолжил, указывая им, но говоря так, чтобы слышали все:

– Вот эти два дзота расположены немного поодаль от других. Первый вчера пытались взять силами усиленной третьей роты, но даже на триста метров подойти не смогли. Второй же стоит ближе к Дону, и на него пока никто не выдвигался. Общее наступление батальона начнется завтра днем. Наша задача – расчистить им путь, чтобы они смогли просочиться за линию укреплений и ударить фрицам в спину. Дзоты выстроены таким образом, что могут вести огонь со станковых пулеметов во всех трех направлениях, да еще между ними чуть больше трехсот метров. Таким образом, они перекрестным огнем помогают друг другу. Идея моя такова – делим роту надвое. Первую группу возглавляю я. По берегу Дона ночью пробираемся к тому дзоту, который ближе к реке. Постараемся взять тихо, без лишнего шума. Если все получится, то с их же станкового пулемета открываем огонь по второму дзоту. Местность у реки заболоченная, нас там меньше всего ожидать будут.

Вторая группа в это время заляжет вот в этом овражке. Их задача – второй дзот. Но только после того, как фрицы выдвинут подкрепление на нас, да еще со своей стороны штурмовать пойдут. Они захотят во чтобы то ни стало вернуть первый дзот себе. Начало штурма – когда их «станкач» целиком и полностью на нас сосредоточится. И ни секундой раньше, чтобы там ни происходило. Вторую группу ведет Богалий.

– Есть!

– Бойко!

– Я!

– Пойдешь в моей группе. Если что со мной – за командира останешься!

– Есть!

– У кого какие вопросы?

Вопросов не было. Командиры остались совещаться, а красноармейцев распустили готовиться.

Через несколько минут к Гаврилову подошли несколько красноармейцев из числа тех, кто тренировался у Богалий:

– Сем, говорят, командир уже проворачивал что-то подобное?

– Да, в апреле, под Харьковом.

– А расскажи подробней…

Семен хотел было послать их куда подальше да заняться своими делами, пока появилась минута отдыха, но, всмотревшись в напряженные лица подошедших красноармейцев, решил, что с него не убудет. Пожал плечами и приступил к рассказу.

Бойцы вслушивались в каждое слово Гаврилова, будто, примеряя на себя. Ряды слушающих пополнялись и в какой-то момент среди них мелькнул даже замполит. Когда рассказ дошел до звонка немцев Кузнецову и его ответу, Семен, поначалу планировавший опустить этот момент, понял, что как раз здесь стоит, наоборот, дать больше подробностей, даже приукрасить. И расстарался вовсю. Хотя сам разговора командира с фрицами не слышал, но в его версии вышло куда занимательней и веселее. Рассказ пришлось прерывать несколько раз из-за взрывов хохота среди бойцов. Предложение забрать грязные подштанники и использовать их вместо знамени, заставило несколько человек даже закашляться от непрекращающегося смеха. Бойко уже не прятался за спинами, а сидел в первом ряду и заливался хохотом, как бы не громче всех.

– Ну ты и сказочник, Вальтер! – сквозь смех обронил один из бойцов