Закат блистательного Петербурга. Быт и нравы Северной столицы Серебряного века

Однако вскоре дела у А.Н. Трапезникова пошли не очень гладко: в 1907 году его едва не объявили несостоятельным должником. Впрочем, тогда его выручили приятели-коммерсанты. Тем не менее, выбраться из долговой ямы так и не удалось, и Трапезников ударился в крупные игры на фондовой бирже. Это его вконец разорило и довело до самоубийства…

Казалось, ничто не предвещало трагической развязки. Накануне самоубийства А.Н. Трапезников закатил на своей даче в Стрельне роскошный пир, справляя именины зятя, мужа его падчерицы. А утром того же дня он ездил в Петербург, где зашел в свою контору и на биржу. У банкира Новоселова он навел справки о своей задолженности. Узнав, что за ним числится 33 тысячи рублей, Трапезников воскликнул: «Рассчитаемся! Еще погодите, сбудется мое слово! Выиграю я…»

Вечером он отправился на стрельнинскую «виллу», где его ждало много гостей. Никто и не подозревал, что в кармане у банкира лежат три последних письма – его посмертные завещания.

Ночной пир на «вилле» прошел необычайно шумно. В саду были устроены иллюминация, фейерверк, гремела музыка. Хозяин пил за здоровье дочери, зятя, гостей и веселился от души. А между тем в кармане у него уже лежал заряженный браунинг. В четвертом часу утра все гости разошлись. Трапезников велел разбудить его в шесть часов утра, сказав, что у него очень важные дела в Петербурге. Выпив чаю, он отправился купаться на свое любимое место – к обрыву на реке. Там он и застрелился. Потом уже врачи определили, что сначала Трапезников выстрелил себе в сердце, но промахнулся, ранив себя в грудь. Еще стоя на ногах, он убил себя выстрелом в рот…

Накануне смерти Трапезникова в его контору стекались мелкие денежные вклады. Когда же стало известно о гибели коммерсанта, многие его вкладчики безнадежно разводили руками: «Плакали наши денежки!» Жертвами краха Трапезникова стали многие мелкие торговцы Апраксина двора.

Действительно, шанса вернуть свои деньги у них практически не было: Трапезников не располагал в то время крупными деньгами. Все его недвижимое имущество было заложено, и он не оставил никаких средств семье.

В кармане сюртука Трапезникова нашли три письма-завещания: одно было адресовано биржевикам, а два других – коммерсантам, которых банкир знал лично, – Дмитрию Новоселову и Семену Вейнштейну. Ни у кого не было сомнения, что Трапезников пал жертвой трагической безысходности…

Вот что он писал в письме Дмитрию Григорьевичу Новоселову: «Тяжело умирать, но ничего не поделаешь, приходится. Прости, что я обидел тебя, но иначе поступить не мог. Что было, съела биржа, и не только мое, но и клиентов, а также моей бедной жены и семьи. У жены я взял процентные бумаги, деньги и все бриллианты, оставил буквально без копейки, поэтому, родной мой, молю тебя, устрой среди банков и биржевиков подписку в пользу моей обездоленной семьи».

Судьба жены и падчериц, оставленных им практически в нищете, больше всего угнетала разорившегося банкира. В завещании, адресованном Семену Вейнштейну, Трапезников горячо просил взять на службу своих падчериц. «Ради создателя, примите их на службу, – умолял Трапезников, – так как они явятся поддержкой моей семьи, которая осталась без всяких средств к жизни. Надеюсь, что вы не откажете в моей просьбе».

«Дорогие братья-биржевики, простите несчастного сотоварища, если я кого-либо обидел чем, и помогите чем можете моей обездоленной семье», – просил Трапезников своих коллег по коммерции. Вспоминая предсмертный пир горой, который закатил Трапезников в последнюю ночь своей жизни, многие недоумевали. А некоторые понимающе кивали головами: вот уж такова она, широкая русская натура, – красиво жить и загадочно уйти из жизни, устроив пышный праздник на последние деньги. Праздник, более похожий на собственные поминки…

Двойная дуэль принца Мюрата

В мае 1908 года все столичное общество только и говорило о двойной дуэли на Крестовском острове между служившим в русской гвардии принцем Мюратом, которого в России величали Наполеоном Ахилловичем, и братьями-помещиками Плен. Внимание публики, привлекла не столько сама дуэль, сколько личности ее героев. Ведь принц Мюрат доводился правнуком сподвижнику самого Наполеона Бонапарта!

Герой дуэли начинал свою военную карьеру во Франции, а потом перешел на русскую службу – во 2-й дагестанский конный полк. В его рядах он участвовал в Русско-японской войне, два раза был ранен, но не выходил из боя. После войны, в чине штабс-ротмистра, он продолжил службу в лейб-гвардии Конном полку. Мюрат славился как выдающийся кавалерист, превосходно владел различными видами оружия; знали его и как большого любителя воздухоплавания. Он владел большим состоянием во Франции и являлся крупным землевладельцем в России.

В светском обществе российской столицы принц Мюрат пользовался большой симпатией. Среди его многочисленных петербургских знакомых оказалась семья псковских помещиков по фамилии Плен. Один из старших братьев Плен, Иван Михайлович, через свою супругу даже состоял с Мюратом в дальнем родстве.