Закат христианства и торжество Христа

Став папой, Родриго Борджиа немедленно воспользовался своим высоким положением, одарив незаконнорожденных детей герцогскими титулами и всем к ним причитающимся. С приходом на папский трон Александра VI «святая обитель» превратилась в эпицентр изощренного разгула, немалая роль в котором отводилась самому папе и его дочери Лукреции. По свидетельствам очевидцев, пиры при папском дворе проводились «с такой пышностью и развратом, какового не знала даже языческая древность».

Лицемерие Александра VI было равно только его коварству: дабы проложить путь к апостольскому престолу он строил из себя святошу, милосердного филантропа, благостного ревнителя религии и нравственности. О «морали» этого «ревнителя благочестия» свидетельствует ярко описанная Стефано Инфессурой сцена свадьбы, которую Александр VI устроил своей дочери и любовнице по совместительству Лукреции.

По случаю этого брака были устроены торжественные празднества, вполне достойные Лукреции. Вечером его святейшество кардинал Цезарь, его брат Франческо, куртизанки и благородные дамы присутствовали на пиру, во время которого, к удовольствию присутствующих, актеры изображали непристойные сцены. Утром Александр VI лично отвел молодых супругов в свадебную комнату, посреди которой возвышалось роскошное ложе без балдахина.

Здесь, по словам летописца, происходили такие возмутительные вещи, которые невозможно передать. Святой отец исполнял у ложа своей дочери функции матроны. Лукреция, эта Мессалина, которая уже в ранней юности была участницей вакханалий отца и братьев, разыгрывала девственницу, что делало всю комедию еще больше непристойной, и в конце концов брак был завершен в присутствии всей семьи первосвященника.

Медовый месяц Лукреции длился лишь неделю. Она третировала мужа, предпочитая общество отца и его утонченные пиршества, и осталась в Ватикане, наотрез отказавшись последовать за сеньором Сфорца в его владения. «Она не покидала комнат святого отца», — сообщает Иоганн Бурхард, епископ Читта ди Кастелло, неизменный свидетель «достойной» жизни Александра VI. Он был папским церемониймейстером и с наивной добросовестностью час за часом записывал всё, что происходило в папском дворце. Именно епископу Бурхарду мы обязаны многочисленными разоблачениями «подвигов» Александра VI.

Не могу удержаться от описания еще одного эпизода, также связанного со свадьбой Лукреции, но теперь уже с наследником герцога феррарского Альфонсо д'Эсте. Свидетель — все тот же придворный летописец Иоганн Бурхард: