Заходите за хорошим настроением!

Однажды одноклассник Янка узнал новое похабное слово и решил надо мной приколоться. Он громко спросил, знаю ли я, что значит «гомосексуализм». С гнусной такой ухмылочкой. Он лелеял надежду, что я тут же покраснею и запла́чу. А неча всякой очкастой интеллигентщине тут отсвечивать!

Повторюсь, год был тысяча девятьсот семьдесят шестой. Это сейчас школоту ничем не удивишь. А тогда многие слова еще не ушли в массы. Я же была хоть и начитанная, но очень наивная. И не уловила всей прелести вопроса.

Я сказала: «Гыыы, ты че с дуба рухнул? „Хомо“ по-латыни – человек, а „сексуализм“ – это про сексуальное влечение. Значит, гомосексуализм – это сексуальное влечение людей. А ты до сих пор не знаешь, как детей делают?! Гыыы!»

Янка получил другую информацию и заметно растерялся. Он, наверно, тоже был не очень уверен в значении слова. Поэтому спорить со мной не рискнул. И мы остались каждый при своем.

Вот так обширные познания спасли мою девичью честь. Ну а че? Латынь не для слабаков! Non est bonum для тупых, кароч!

Люблю подтянутых дам на каблуках!

И прическа у них, и маникюр, и костюмчик в талию – ну прелесть что такое. Вот ведь сила воли у женщин!

Сама-то я на каблуках хожу крайне редко, чтоб народ зазря не смешить. Потому что всегда выходит не шик, а стыдоба. Ноги шаркают, корпус вперед наклонен, зад отклячен, и пузо висит. Ну зато я прикольная – тем и утешаюсь.

На наше общее счастье, мода медленно сдвигается в сторону комфорта. Сильно разряженные и шибко элегантные экземпляры в Риге встречаются только вечером в районе Оперы. Ну это логично: куда ж еще и одеваться, если не в Оперу?

А то вот летом наблюдала я такой казус. Еду к морю на третьем автобусе, двадцать семь градусов жары. Народ на остановке, как и я, скорее раздет, чем одет. Ну то есть по минимуму маек и штанов, и шлепки на босу ногу. Жарища же!

И тут плывет к нам дама. Длинное зеленое приталенное платье, зеленые босоножки на каблуке и зеленые серьги до плеч. Лет даме примерно, как мне, сильно за полтинник. Вполне себе половозрелая. На нашем полуголом фоне она смотрелась очень элегантно. Но несколько неуместно – как принцесса Диана в колхозном хлеву.

Народ реально обалдел, на эту красоту глядя. Все пытались разгадать, куда ж энто в такую жару да в таком прикиде?

И я все поглядывала, на какой остановке шикарная мадам сойдет. Центр? Национальная библиотека? Radisson Blue? Потому что дальше по маршруту – леса, поля и ад кромешный, а в самом конце – море.

Мы вместе доехали до конца, и она медленно пошла к морю, покачиваясь на высоких каблуках… Я держалась от нее подальше. На всякий случай, а то еще подумают, что мы вместе. А я и сама позориться умею, мне помощники не нужны.

М-да! Ну вот какая крайняя нужда может толкнуть человека переться на пляж в таком неординарном прикиде?

Ей только что удалось вырваться из гарема турецкого султана? Она сбежала со съемок фильма о Русалочке? Она путешественница во времени? Или, может, она просто захотела красиво утопиться?

Так я и не нашла ответов на свои вопросы, прямо до сих пор душа болит!

Я люблю собак. Форэва

А вот вам хард про жывотное-кошку. Дружите с пушистиками? Я уже нет…

Кошка Люся была небольшая, черная и вполне безобидная на вид. Глазами обладала огромными и ярко-зелеными, как неспелый виноград. Другие положительные качества у нее отсутствовали.

Из всех отвратных тварей, которых я встречала в жизни, эта была самая тупая, свирепая и неадекватная. Но она шла в приданое к мужу. И ситуация сложилась патовая: я любила мужа, муж любил кошку, а вся семья, стиснув зубы, терпела этот треш.

Попав в наш дом, Люся первым делом обоссала все одеяла и подушки, а потом начала гадить, где попало. Муж кормил эту скотину разными видами еды из четырех плошек, а поил простой и минеральной подсоленной водой. Что нисколько не улучшало ее склочного характера.

Ногти ей стригли под ноль, но она все равно рвала и кусала всех, кто пытался ее погладить. Она шипела и вцеплялась в ноги людям, которые шли мимо. Повод ей не требовался. Она ненавидела всех: и своих, и чужих. Террор процветал на всех этажах дома, и мы нигде не чувствовали себя в безопасности.

Наказывать ее было нельзя, потому что кошка Люся буквально вила из мужа веревки. Кошечка досталась мужу от любимой дочери, которая и сама оказалась мразью еще той. Но не суть.

Уже после смерти мужа мы узнали, что любимая доча сильно западала на готов и поэтому назвала кошку Люцифером. Сокращенно – Люся. И кошка полностью оправдала это имя. Она оказалась истеричкой и террористкой, а целью ее жизни было убивать людей.

Конец ее был закономерен. В свое оправдание скажу, что кошке было тринадцать лет, и на животе у нее была опухоль, которую регулярно требовалось показывать врачу. А как ее везти к врачу, если она в руки не дается?

Когда мужу стали колоть морфий и он перестал нас узнавать, на кошку накинули коробку, запечатали скотчем и повезли усыплять.