Заметки по пастырскому богословию

Этот своеобразный «эффект привыкания» возникает при частом совершении различных служб, в том числе и Литургии, и состоит в том, что назаметно и постепенно Богослужебные предметы начинают восприниматься только со своей вещественной стороны, как рабочие инструменты, а священнодействия приобретают характер «динамического стереотипа», автоматизма. Часто это бывает связано с тем, что изначально священник более всего внимания обращал на внешнюю сторону Богослужения (как бы чего не напутать, как бы все сделать по чину). В конце концов он усвоил чин, устав и... на том успокоился. И не заметил, как алтарь перестал бытъ для него «небом», престол - Божиим присутствием, Богослужебные сосуды - великими святынями, которых он, будучи мірянином, и касаться не мог! Все стало обыденным, будничным, «рабочим»... Теперь священник может в алтаре спокойно говорить на самые посторонние темы, вплоть до футбола, потребляя Святые Дары, - с удовольствием слушать, или даже сам рассказывать веселые истории, анекдоты, или ссориться с собратьями...

Требуется хорошая встряска, чтобы вернуть такому священнику благоговейное отношение к святыне. Лучше всего, если он сам это сделает в своей душе. Пусть возродит прежде всего верную молитвенную подготовку к службам. Пусть почаще приводит себе на ум то простое соображение, что святыня остается святыней, независимо от того, как он ее сейчас воспри­нимает. Ибо все священные предметы и образы заведомо имеют двойственную природу - земную, вещественную и - духовную, небесную. Воспринимать их только с одной вещественной стороны - это все равно, что видеть во Христе только Человека, и не видеть Бога.

Притуплению духовного чувствования в священнике, конечно, способствуют во многих случаях и обстоятельства времени. Искусственно малое количество храмов в крупных городах и многолюдных районных центрах создает очень большие нагрузки на каждого служащего священника. Служа Литургию, он знает, что еще ждут молебны с акафистами (или отпевания и панихиды), а затем еще - крестины, и, может быть, венчания, а потом - причащение на дому (часто и не одно!). Священник начинает спешить, суетиться, и весь Богослужебный день, особенно в воскресенье, превращается у него в некое подобие духовного «конвейера»: не успел одно сделать, скорей давай другое, потом третье и т.д.

Никакие денежные доходы не окупят той духовной потери, которая в таких случаях происходит и для священника, и для Церкви. Посему, как бы не было трудно, нужно непременно освободиться от внутренней суеты, делать все спокойно и принуждать себя

, как можно чаще принуждать к правильному восприятию того, что совершаешь и к тем святыням, посредством которых совершаешь то или иное. Не входи в алтарь поспешно, как в служебный кабинет, или собственную комнату, вспомни, что есть алтарь! Не хватай поспешно священные одежды, или сосуды, или иные предметы; прежде посмотри на них и вспомни, что они собой представляют, какие первообразы таинственно, но реально присутствуют в них, как в своих освященных образах! И не заметишь, как вновь появится благоговение ко всему в храме, как было в твоем детстве, или юности, когда ты только начал посещать Божий храм!

Священник всегда должен помнить, что за Богослужением он в наибольшей наглядности для себя и для других являет свою сообразность Священству Господа Иисуса Христа, оказывается одушевленной иконой Спасителя, сослужит Самому Богу посредством Им освященных и благословленных образов и символов Церкви. А все они (как динамические, словесные, так и предметные) имеют для людей, в том числе для священников силу только тогда, когда «с верой к ним притекают».

* * *

- Почему Вы стали ходить в Церковь? -

- Мне очень нравится церковное пение! -

В наши дни такие разговоры можно слышать часто. Не так давно одна очень прославленная в свое время оперная певица, рассказывая по телевидению о себе, о своей молодости и, вспоминая, как она начинала петь в церковном хоре, сказала, что Богослужение и пение в храме были восприняты ею как «прекрасный театр». И затем она посвятила себя именно театру (а не Церкви).

К великому прискорбию, ныне, в связи с общим оскудением веры и духовной жизни, Богослужение все чаще воспринимается как зрелище, которое поэтому должно быть как можно более «красивым». Обилие электрического света, всевозможных фальшивых блесток и мишуры, театрально отрепетированные движения и жесты духовенства, вычурные взмахи кадилом, дух захватывающие рулады протодиаконов, немыслимые голосовые «вавилоны» правого хора - все это стало обычным явлением в крупных городских храмах. Стараются не отстать и другие... Этому явному «духу міра сего» с каким-то особенным рвением служат и многие священники, поощряя «театральность» в Богослужении во всех ее проявлениях, так что даже Евангелие, шестопсалмие, часы начинают читаться с ложным пафосом, «с выражением», чаще всего - бездарным.