Записки школьного учителя (СИ)

Вадим Григорьевич. Мама у меня – бухгалтер. (Замирает, словно что-то вспомнил). Ко мне в восьмом один парень попал, яркий такой, развитой. Диктант даю – на два. Второй – тоже на два. И так два-три... За четверть, разумеется, тройка. Он так удивился. Изумился даже! Пришёл пересдавать. Но всё пишет в том же духе. (Резко встаёт). А я-то как удивился, когда узнал, что у него аттестационные по русскому всегда были не ниже четвёрки. Ну, не может такого быть, пробелы за начальную школу, и, причём, серьёзные пробелы! Потом уже узнал, что отец у этого парня занимал высокий пост и работал в администрации города. Всё стало ясно. Учителя до смерти боялись его отца, и, играя в поддавки, завышали парню оценки. (Усмехается). Видный парень. Дома с ним на равных разговаривали, он всегда умел без страха парировать учителям, не допуская при этом хамства. Нотации такому читать? (Усмехается). И я стал проверять абсолютно все его работы и выписывать абсолютно все его ошибки красной пастой. Чтобы ошибки свои видел каждый день. И видел исправленное! Запоминал.

Елена Николаевна. Ну, и как?

Вадим Григорьевич показывает большой палец и одобрительно кивает.

Вадим Григорьевич. Выровнялся. Вот так. Чтобы огурец был солёным, его не надо уговаривать, нужно просто поместить его в рассол. А отец у парня настоящим мужиком оказался, никогда в склоки не лез и с учителями не разбирался.

Елена Николаевна. Зря боялись?

Вадим Григорьевич. Обожжёшься на молоке – на воду будешь дуть.

Елена Николаевна. А что главное вы поняли относительно преподавания литературы?

Вадим Григорьевич. Это умение работать с большими объёмами текстов. И уметь читать то, что совсем не нравится. Это очень хорошая школа терпения. В жизни нам часто приходится делать то, что нам не нравится. Если математика развивает гибкость ума, и в старших классах задача усложняется, то… Впрочем, в старших классах во всём усложняется задача. Но как же большинство из нас заблуждается, отправляя своих чад в девятые-десятые.

Елена Николаевна. Почему?

Вадим Григорьевич. Они попросту не тянут потом. Не столько глупые, сколько стимула нет. Профтехучилище или техникум – это было бы куда лучше; выход на профессию, а там уж сам решит, стоит учиться дальше или нет.

Елена Николаевна. Там уже семья, дети.

Вадим Григорьевич. Ну, и что. Кто знает зачем, выдержит любое как.

Елена Николаевна. Все стремятся в старшие классы, престижно.

Вадим Григорьевич. Было когда-то. Но сейчас это не тот уровень преподавания, за который нужно держаться, и не та социальная среда, которая благотворно влияет на развитие интеллекта.

Елена Николаевна. А самолюбие вас не задевает? Вы, получается и о себе говорите. Да и обо мне…

Вадим Григорьевич. Нет. Я рад, что я в селе работаю. Я нужен здесь. Здесь такая мудрость жизни кроется! Весь на мир на сельском навозе стоит. Я часто думаю, вырастут ребята, что они вспомнят?

Елена Николаевна. Я мне часто хочется к маме.

Вадим Григорьевич. И мне. Сколько я ей не сказал тёплых слов!

Елена Николаевна. А по сыну скучаете?

Вадим Григорьевич. Да.

Елена Николаевна. Вы на математика больше похожи.

Вадим Григорьевич. А я и есть математик. Сглупил, когда документы на историко-филологический подал. Типа, доказать всем хотел, что и гуманитарий ещё. Сейчас понимаю, что нельзя так было делать, но поздно. Да и привык уже! И моя склонность к точным наукам пригодилась. Я сразу понял, что основа учителя для такого предмета как русский – проверка. Много проверки! И следует проверять вовремя. Но! Представьте, что у вас два пятых, два шестых, и, допустим, два восьмых. В среднем, в каждом классе по двадцать человек. И вот изложение или сочинение. На один листок! Пусть это не каждый день. Но! Проверить сначала нужно сорок листов, затем опять сорок, потом опять сорок. (Примерно). Сложно скомпоновать. Уроки всё время переставляют. Вот и проверяют, когда время есть. И получается, кто учился нормально, у кого условия есть, тот и везде учится. А учитель в корне ничего изменить не может, потому что не имеет по сути такой возможности. (Щёлкает пальцами). А вот, например, у вас десятый. Один! Так же двадцать человек. Сочинение на четыре страницы. (В целом). Четыре умножьте на двадцать. Шестьдесят. Шестьдесят страниц! Проверить! Со словарём. В один вечер это можно сделать?

Елена Николаевна. Можно. Я, когда была на практике, то всю ночь тетради десятиклассников проверяла.

Вадим Григорьевич. Семейная женщина что должна делать? Это если дети выросли и могут сами о себе позаботиться, то, конечно, иди вперёд с полной отдачей. А если маленькие? Вопрос ребром: или работа или дети. Уже нет такого: работа для того, чтобы поднять детей.

Елена Николаевна. Может, вы излишне драматизируете?