Зарра. Том 1

Это логово облюбовала волчица с волчатами. Ее предки во время правления ясновидицы Халимат над племенем гуннов от преследования людей покинули здешние места. В начале этой осени зов крови волчицу призвал в места обитания ее предков, за ней потянулся и ее волк. Откуда и как появилась волчья пара в Урочище оборотня, никто из здешних людей не видел и не может сказать. И бывают же удивительные явления в природе – волчица против всех правил волчьей природы осенью вывела трех волчат. Она вынесла не по сезону поздний волчий помёт в аномальной зоне Урочища оборотня.

Его ухо из подземелья опять уловило скребущие о стенки подземной пещеры шорохи, писк и тявканье волчат, пытающихся высвободиться из замкнутого лабиринта. Шархан приподнял бычью голову, прислушался к голосам, доносящимся из подземелья. Он предположительно определил, что под Урочищем оборотня может находиться подземная пещера с несколькими выходом на поверхность земли. Он, как зверь, стал принюхиваться, раздувая широченные ноздри огромного орлиного носа; с шумом втягивал и вытягивал из себя окружающие запахи. Дотемна ему хотелось разведать волчье логово. Звери могли почуять опасность и затаиться в недрах земли. Но первоначально он осмотрел окрестности Урочища оборотня, не охраняет ли вход в логово, само логово один из взрослых волков, не витает ли в Пещере кизилбашей пещерный дух кизилбашей. Кругом вроде бы было неопасно.

Волчата опять запищали. Все улики подсказывали, что они голодны, родители давно их не подкармливают.

Опыт охотника говорил, либо оба родителя находятся на охоте, либо с ними что-то случилось, а логово предоставлено самим волчатам. Надо действовать, пока выпал удобный случай, потом будет поздно.

Шархан на всякий случай передернул затвор винтовки, загнал заряд в патронник и привел винтовку в боевую готовность. На трясущихся от охотничьего азарта ногах он шел на голоса волчат, доходящие из подземелья. Первоначально он не сразу отыскал тропинку, ведущую в расщелину скалы. Тропинка зигзагами тянулась с юга на север, над крутой, обрывистой скалой.

И на этот раз Шархана не подвел многолетний опыт охотника-следопыта. Тщательно изучая нечеткие отпечатки, оставленные на промокшей земле, он последовал по еле заметной цепочке волчьих следов, идущих в подземелье. Он опустился на колени, широкими ноздрями большого и горбатого носа вдохнул в легкие запах отпечатков волчьих лап; пальцем ковырнул влажные углубления, оставленные передней левой и задней левой лапами волчицы; кусочек земли попробовал даже на вкус и выругался: «Вот бестии, какие осторожные! Еще говорят, что у волков нет разума. Чушь собачья! Они разумнее иных людей! Если не так, тогда как они так хитроумно проложили тропинку в логово, петляя в колючих кустах и высоких травах? Если они не разумны, тогда как они соблюдают такую осторожность, идя в свое логово и обратно след в след? Смотри, какие они предусмотрительные! По размякшей влажной земле местами они даже ползают на животах, заметая свои следы. Нет, волки не глупы, они осторожны. Эти звери ведут себя как бойцы спецназа самых секретных служб, – с дрожью в голосе прошептал Шархан. – Но меня, самого опытного следопыта этих мест, владыку лесов, вам, серые разбойники, не провести!»

Шархан опустился на четвереньки, волоча за собой винтовку. Он по еле заметным волчьим следам, отдуваясь, тяжело прополз в расщелину. Приподнялся, боком втиснулся в узкий темный лаз, царапая об острые края расщелины лицо и локти. Принюхался: широкие и хищно вырезанные ноздри затрепетали, – из глубины расщелины тянуло резкими запахами зверя, запахом мочи, полуистлевшим мясом. Шархан, работая локтями и ногами, протискивался по узкому лазу, тянущемуся в глубину скалы.

Вдруг резкий свет заходящего солнца ослепил его глаза. Он, кряхтя и ругаясь, вывалился на длинную и широкую террасу. Она зимой и летом обогревалась лучами заходящего солнца, поглощая его тепло. А там, в глубине, темнела большая пещера. На террасе, среди завалов камней, Шархан нашел целое кладбище обглоданных костей животных. В одном из углублений пещеры лежали останки десятков человеческих голов, голов диких кабанов, костей крупного и мелкого рогатого скота. По всей вероятности, звери нередко затаскивали сюда, на террасу, часть недоеденной добычи и здесь не спеша, не таясь, доедали. «А откуда тогда здесь образовались такое огромное количество полуистлевших человеческих останков?! – холодея от ужаса, сокрушался Шархан. – Он от стариков, которые передавали разные истории из поколения в поколение, не раз слышал рассказ об оборотнях, которые в далекие времена здесь хозяйничали. – Но отсюда их след давно простыл. Не вернулись же оборотни обратно?! Если они опять стали охотиться на людей, я бы знал, слышал об этом! Неужели эти останки-тела северных гуннов, повешенных воинами Надыр-шаха на священном дубе, а потом заброшенных в пещеры?! Ведь с тех пор прошли три столетия, за это время останки людей могли превратиться в пыль, быть развеянными ветрами?!»