Зависть кукушки

Я стала беззастенчиво разглядывать новую Сережину родственницу. Красивая, но… яркая, цыганистая, да еще и сильно накрашенная. Бывает такая красота — кукольная. Я сразу так и окрестила ее про себя — Кукла. Но не кукла-игрушка с детским очаровательным личиком, а скорее старинная фарфоровая немецкая кукла, которую сажают на комод, с тяжелым квадратным лицом, с опущенными вниз уголками маленького капризного рта и холодными недобрыми глазами. Увидев такую куклу, ребенок начинает плакать. Словом, это была Злая Кукла.

Она спокойно и уверенно стояла рядом с Сережиной кузиной Валерией, держа в руках белые гвоздики, оставленные, очевидно, для Юрия Григорьевича, и никто бы не посмел усомниться, что это ее законное место. Кузина Лера тревожно косилась на нее и старалась незаметно отодвинуться. Наверное, ее раздражал чересчур сильный запах духов.

Я мысленно поставила с ней рядом Володю и ужаснулась диссонансу. Неужели добрый, веселый Володя любил эту женщину со злым лицом? Или она только кажется такой, а на самом деле сама доброта? Бывает же обманчивая внешность…

Между тем Злая Кукла, видимо, почувствовав мой взгляд, посмотрела на меня, и мы встретились глазами. Тяжелый, липкий взгляд на секунду впечатался в меня и как будто оставил след. Я поежилась, но Злая Кукла уже перевела глаза на Сергея. Гримаска легкого удивления на мгновение возникла на ее лице и тут же сменилась такой же легкой усмешкой.

…После окончания траурной церемонии мы уже шли к автобусу, когда позади раздался низкий голос с хрипотцой:

— Ну привет, шелудивый!

Сергей резко обернулся. Я, державшаяся за его локоть, не успела среагировать и чуть не упала. Позади нас стояла Злая Кукла.

— Ты чего, не узнал меня, что ли? Или не хочешь знаться? Мы ж родичи теперь. А эта очкастая кто? Баба твоя?

Она повернулась ко мне, и кроме запаха духов, до меня долетел еще и запах алкоголя.

Сергей молчал. Я посмотрела на него, его лицо выражало удивление, смешанное с нескрываемым отвращением. Выходит, он знает эту Аллу Потылицыну! Почему тогда говорил, что не знаком с ней?

— Чего мухортишься-то? Брезгуешь? — продолжала тем временем Злая Кукла. — А вот Вовчик не брезговал. Спали мы с ним, понятно? И жениться хотели. И Виталька, сынулька мой, от него!

Сергей молчал.

— Чего, не веришь? И бабка ваша, карга, не верила, только доктора доказали! И квартира Вовчикова теперь наша! Через полгода въедем. А где ж еще сыну родному жить, как не в отцовой квартире? А ты, поди, уж губу раскатал на братово имущество? А вот хрен тебе, всем вам хрен! Наше все теперь, на-ше! Обломись, шелудивый!

И она, покачиваясь на высоких каблуках, обогнула нас, еще раз обдав винным духом, и пошла к парковке, где семейство Лавровых рассаживалось по машинам. Я видела, как Сева Князев махнул ей рукой и распахнул перед ней дверцу своей машины.

— Почему ты говорил, что не знаешь ее? — спросила я, так и не дождавшись от Сергея ни слова.

— Да откуда я знал, что это она? Она жила в лавровском доме, я ее знал в детстве. Но тогда ее все звали Лялькой, а Ольга говорила: «Лялька Сиделкина». Я думал, это ее фамилия.

Так, значит, эта Алла, бывшая Лялька, Володина подруга детства. Теперь хотя бы ясно, где и как могли сойтись два столь разных и не подходящих друг другу человека. И, вообще, не мне судить, кто и кому подходит…

Для меня всегда было загадкой, как мужчина выбирает женщину. Мифы о том, что женщина, чтобы ее выбрали и полюбили, должна быть красива, стройна, умна и добродетельна, на мой взгляд, здесь совершенно не работают. Иногда встречаешь такие пары, что диву даешься — что их держит вместе?

Как-то мы обсуждали этот вопрос с Веркой, и она убеждала меня, что мужчины, как и все животные-самцы, крайне примитивны и выбирают женщину чисто биологически, как объект для спаривания. От женщины как от самки, якобы, требуется владеть всего парой-тройкой кодовых знаков — слов, жестов или телодвижений — чтобы получить доступ к мужскому сердцу.

— Я вот читала, — вещала Верка, — что быку, например, чтобы впасть в сексуальный раж, достаточно проволоки, изогнутой в виде коровьих ног!

Я живо представила себе быка, впавшего в раж от проволочной коровы, краешком мысли зацепила Сережку как представителя примитивной половины человечества и тут же порадовалась, что ноги у меня гораздо красивее, чем у коровы, тем более проволочной, и к тому же у меня отсутствует хвост, который наверняка мешает… Тут на меня напал дикий смех.

Я хохотала, как сумасшедшая, а Верка обиженно смотрела на меня. Пришлось озвучить ей ход своих мыслей. Когда я дошла до хвоста, Верка тоже захохотала. Мы рыдали от смеха, выли и икали до тех пор, пока Эдька, услышавший из-за стены нашу истерику, не позвонил Верке на мобильный и не спросил, не нужна ли нам психиатрическая помощь.

Вопрос о мужских пристрастиях так и остался для меня неясным. Несколько раз поразмышляв на эту тему, я пришла к банальному выводу: любовь зла, полюбишь и… Сегодня я закончила это мудрое изречение так: …и Злую Куклу».