Завтра в тот же час

Из всех животных Леонарду больше всех нравились морские коньки. У них была детская книжка о папах-коньках, которые сами вынашивали своих детей, и Элис подозревала, что в этом и была причина. Воспитание детей подразумевает множество разговоров о животных, в частности, о самых любимых, так что каждому родителю полагается иметь такого, и хорошо, если это будет кто-то, выставленный в музее в трех кварталах от дома. В дикой природе встречается не так уж много матерей, обращающихся со своим потомством так же, как мать Элис. Есть много таких, которые сразу же оставляют свой молодняк – змеи, ящерицы, кукушки, но Серена так не поступила. Она осталась достаточно надолго, чтобы причинить Элис боль, и после этого Леонард взялся вынашивать ее сам. Для любого действия есть хорошие причины и есть плохие. Ее отец дрейфовал намеренно: никуда не гнал, никогда не заходил слишком далеко, а Элис неосознанно все это повторила. В этом заключается самый печальный факт о родительстве: то, что ты делаешь, значит куда больше, чем то, что ты говоришь.

* * *

Элис заставила себя подняться. Она не была пьяна, но определенно была уже на пути. Она подошла к двери, чтобы оценить происходящее в доме. В гостиной было уже с полдюжины человек, у всех по здоровенной бутылке с пивом. Сара и Сэйра, Фиби, Ханна, Джен, Джессика и Хелен. Все они, за исключением Сары, более или менее присутствовали и в ее взрослой жизни, Элис как минимум в общих чертах знала, где они живут и чем занимаются. Сэйра и Ханна стали врачами и проводили все свое время на Фейсбуке, выкладывая туда фотки своих детей на коньках. Фиби постила фотографии закатов и всяких штук, которые она лепила из глины. Джессика переехала в Калифорнию и занялась серфингом, все ее фотки были старые, но у нее были, по крайней мере, двое детей, а может, и больше и красавчик-муж с ярко прорисованными кубиками пресса. Хелен жила неподалеку от Элис в Парк-Слоуп и уже успела сменить множество гламурных низкооплачиваемых занятий, но она могла себе это позволить, потому что ее прадед изобрел какую-то детальку для станка, на котором изготавливали обувь, и теперь она могла хоть до старости мастерить свои прихватки и продавать их по пятьдесят центов, и при этом все равно покупать дорогущие сабо. Раз или два в год они с Хелен сталкивались где-нибудь на улице, обнимались, целовались в щеки и давали клятвенное обещание как-нибудь собраться на ужин, которое тут же благополучно забывали.

– Элис Стерн, у тебя тут одни девчонки, – сказала Хелен, подойдя к Элис и чмокнув ее в щеку. От нее тянуло водкой. Может, всех тогда вывернуло как раз потому, что ее друзья пришли на вечеринку уже навеселе? Позвонили в дверь, Элис пошла открывать.

Все мальчишки прибыли табуном. Целый лес, весь школьный состав. Их тела заполонили почти все пространство переулка. Парнишка, стоявший во главе толпы, Мэтт Б., прикрыл рот рукой и сказал: «А вот и вся ба-а‑анда», что, наверное, должно было прозвучать круто, но оказалось куда больше похоже на возглас вожатого, успешно переправившего отряд через дорогу. Элис отступила в сторону, и толпа хлынула в дом. Некоторых она не знала: у мальчишек вечно находились какие-нибудь кузены или друзья из других школ, что было неплохо, но мальчишки из других школ существовали где-то за пределами реальной жизни, как дополнительные материалы к фильму. Входя в дом, каждый поцеловал Элис в щеку, даже те, кого она не знала, словно такова была цена входного билета. Томми оказался где-то в середине, поэтому, приняв поцелуй от него, она вынуждена была остаться в дверях и продолжить подставлять щеки незнакомым парням, наводнявшим ее дом. Она захлопнула и закрыла на замок дверь за последним – Кенджи Моррисом, высоким десятиклассником, достаточно симпатичным и тихим, чтобы тусоваться в компании постарше, с густой темной челкой, из-за которой выглядывал печальный глаз. С большинством мальчишек она была знакома с пятого класса, и все же в памяти всплывали только обрывочные факты о них: у Мэтта Б. предположительно был кривой член, Джеймс в седьмом классе заблевал школьный автобус по пути на экскурсию, отец Кенджи умер, а Дэвид назаписывал ей на кассету кучу песен из мюзиклов – так Элис сразу поняла, что он гей.