Зеленая терапия. Как прополоть сорняки в голове и взрастить свое счастье

Эдди со страстью рассказывал о том, как развивались его отношения с садом. «Здесь вы видите так много прекрасных вещей», – сказал он, и это заставило его почувствовать, что «Бог есть, и Он больше меня». Это ощущение того, что он является частью чего-то большего, стало для него открытием: «В природе все взаимосвязано, у всего есть цель – пчелы опыляют, есть вредители и те существа, которые их едят. Цветы и растения, почему они растут?» Он не ответил на свой собственный вопрос и не ждал, что это сделаю я, но он вдруг откинулся назад и, пристально посмотрев мне в глаза, воскликнул: «Цвет. Вау! Он просто окрыляет тебя!»

В безопасном окружении этого сада Эдди заново открыл для себя свою любовь к природе и чувство религиозной веры. Это чувство единения с природой уходило корнями в его детство. Он вспомнил, как мальчишкой ходил в парк. «Раньше я отправлялся на долгие прогулки вниз к реке, – вспоминал он, – и там были небольшие укромные местечки, будто маленькие оазисы. Это была нетронутая природа».

Интернализация такого места, как это, формирует свой ландшафт в сознании – внутренний ресурс, который можно пополнять. Когда Эдди вспоминал и рассказывал мне все это, я чувствовала, что сад помог ему восстановить связь с чем-то истинным и неиспорченным в его сознании. То, как он смог вернуться к своим детским воспоминаниям о природе через нынешний опыт в саду, было признаком того, что он восстанавливал более целостное самоощущение и свое чувство идентичности. Как он сказал, в природе все «взаимосвязано». Работая с растениями и почвой, он вновь обрел свою способность испытывать внутренний покой.

Когда выдающийся американский психиатр Карл Меннингер начал работать в Канзасе с травмированными ветеранами Второй мировой войны, он был впечатлен тем, в какой степени работа с растениями помогла его пациентам вновь открыться для жизни. Опыт Эдди подтверждает это наблюдение. Меннингер на протяжении всей своей карьеры продвигал садоводческую терапию как ценное дополнение к психиатрическому лечению. При этом он описал садоводство как деятельность, «которая приближает человека к земле и Матери-природе, приближает к красоте, приближает к непостижимой тайне роста и развития»[102]

. Он признавал, что в саду можно испытать особый и важный вид интимной близости, которая никак не связана с другими людьми.

В саду была клумба, сделанная недавно, над которой Эдди работал в основном самостоятельно, засаживая ее цветами и травами. Увидев, как «пустырь превратился во что-то прекрасное», он испытал огромное удовлетворение. Почва была хорошо возделана, и для достижения такой трансформации потребовалась тяжелая физическая работа – напряжение, которое хорошо помогает в избавлении от чувства гнева и разочарования. Рассказывая, как сильно ему нравилось то чувство, которое дала ему эта работа, он вдруг замер как вкопанный и воскликнул: «Вот! Вот эта маленькая клумба. Это был я!» Слова Эдди ясно показали степень его самоидентификации, словно, преобразив этот клочок земли, он рекультивировал пустырь, бывший внутри него самого.

5. Вернуть природу в город

«Таким образом, наслаждение прекраснейшими загородными природными пейзажами и связанным с ними отдыхом является своего рода монополией очень немногих богатых людей. Огромное большинство общества, включая тех, кому это принесло бы наибольшую пользу, лишено этого».

Фредерик Лоу Олмстед (1822–1903)

В моем огороде есть уголок, где растет несколько люпинов. Хотя корнями они находятся в почве Хартфордшира, каждое лето, когда они расцветают, они переносят меня обратно в долину, что расположена в самом сердце острова Крит.

Этот маленький участок с люпинами навевает воспоминания о путешествии с Томом, в которое мы отправились, чтобы посмотреть на дикорастущие цветы. Мы остановились в отдаленной таверне, владелец которой предложил быть нашим гидом. Втроем мы пошли посмотреть на местные растения и попробовать нежную дикую спаржу, растущую там в изобилии. В какой-то момент Том и Ламброс остановились, чтобы получше рассмотреть дерево, а я, войдя в свой ритм, с наслаждением зашагала вперед по извилистому маршруту.

Завернув за угол, я увидела оливковую рощицу, утопавшую в синем ковре цветов. Ранее тем утром мы видели несколько люпинов, но сейчас передо мной раскинулся целый луг, где они росли во впечатляющем количестве, – и это было неотразимо. Я сошла с тропинки и вскарабкалась наверх, пробираясь сквозь море цветов.