Земля кочевников

В начале каждой смены Линда надевала оранжевый светоотражающий жилет и шнурок с электронным пропуском, хватала только что зарядившиеся батарейки для сканера и отправлялась на «летучку» – собрания, где работники просто стоят, а заведующие монотонно озвучивают задачи на смену. Затем она заступала на склад, сканируя штрихкоды и раскладывая по полкам тысячи коробок. «У тебя есть тележка с четырнадцатью бадейками китайской фигни, – рассказывала она мне. – Печальнее всего было то, что я отлично знала: половина этих вещей вскоре окажется на свалке». Это ее очень расстраивало. «Я не могла не думать о тех ресурсах, которые потребовались, чтобы доставить сюда всё это, – задумчиво говорила она. – А потом начинается: “Попользуйся и выбрось”». Работа была изматывающей. Постоянно приходилось ходить туда-сюда между стеллажами, а еще нагибаться, приседать, тянуться за коробками, подниматься и спускаться по лестницам на складе, чья площадь равнялась примерно тринадцати футбольным полям. Здание было таким огромным, что работники, чтобы как-то ориентироваться в этой громадине, называли его части именами штатов: западная была «Невада», а восточная – «Юта».

В начале октября, проработав на складе две недели, Линда написала в Facebook: «Если я это переживу, то буду в отличной форме. Я вспоминаю шоу “Потерявший больше всех”. Это телепередача, в которой участники сбрасывали вес, чтобы выиграть приз. Если смогли они, смогу и я». Также она повторяла про себя мантру, которую узнала в обществе анонимных алкоголиков: «Не сдавайся, пока не случится чудо».

К тому моменту Линда не пила больше двадцати лет. Когда-то ей пришлось начать борьбу, в которой она почти не надеялась победить: пристрастие к алкоголю было заложено у Линды в генах, и, даже если бы предрасположенности не было, ее отец, конченый алкоголик, сделал всё, чтобы его привычки передались наследникам. Когда Линда оканчивала старшую школу, он приучил ее к игристой сливовой настойке, которую каждый вечер готовил в блендере со свежим лимоном и сахаром. Они сидели за столом допоздна, пили и разговаривали. Он начал играть на бирже и пытался обучить ее финансовой грамотности; она думала, что он гений. У них выработался свой утренний ритуал. Отец открывал дверь в ее спальню. «Ты едешь в школу? – спрашивал он. «У меня похмелье», – стонала Линда. «Ох, бедняжка!» – сочувственно вздыхал он и аккуратно закрывал дверь.

Во взрослом возрасте Линда стала крайне занятым, невероятно продуктивным запойным алкоголиком. Какое-то время она баловалась наркотиками – не в таких количествах, чтобы ей окончательно снесло крышу, а чтобы поглощать всё большие дозы алкоголя, чтобы напиться.

Пару раз Линда пыталась завязать, но каждый раз срывалась. Однако после одной ночной попойки она решила остановиться. Она вернулась домой в шесть утра. Дети молча посмотрели на нее, когда она вошла. «На их лицах было написано разочарование, – вспоминает Линда. – Это ужасно – вот так ждать, когда твой близкий человек вернется домой. Нехорошо так поступать с теми, кого любишь».

У Линды появился новый стимул бросить пить. И на этот раз она победила. Когда она боялась сорваться в промежутках между собраниями общества, то звонила своему куратору. Как ни странно, именно тогда она усвоила некоторые техники, которые помогли ей выдерживать долгие смены в Amazon. Теперь она отлично умела сосредоточиваться на ближайших задачах, разделяя сложные задания на посильные участки до тех пор, пока не начинала чувствовать, что со всем справится. «Посуду помыла? Нет? Тогда мой, а потом снова звони мне», – говорил ей куратор. Линда драила тарелки и стаканы до блеска и звонила снова. «Кровать заправила?» – следовал новый вопрос. Линда шла и выполняла новое задание. И так потихоньку она справилась.

Не только Линде приходилось нелегко во время работы на складе. Первого октября поступила жалоба, что несколько рабочих надорвали спины, когда поднимали тяжелые коробки[121]. Спустя неделю в Фернли приехали двое проверяющих. Они посмотрели документы, в которых были зафиксированы травмы, и обошли весь склад в сопровождении менеджеров Amazon. Их визит занял не более четырех часов. Дело закрыли в тот же день, в официальном заключении говорилось: «Зафиксировано несколько случаев растяжений, в том числе спины, но не обнаружено ничего, что выходило бы за пределы нормы для подобных предприятий».