Земля кочевников

Джен вспоминает, как Линда впервые выманила их из машины, чтобы поздороваться, и как пробегала мимо, крича: «Блинчики, блинчики!» – чтобы все знали, что она готова поделиться завтраком. «Ты знаешь Линду, – говорит Джен. – Она без общения не может!» Когда Эш ждала особого письма от своей племянницы – на конверте было написано «Тетушке, мисс Джен и кемперу», – именно Линда первая узнала у дежурного, что оно пришло. «И Линда ворвалась в туалет: “Ты здесь?” А я: “Ну да!” А она: “А что ты делаешь?” А я: “У меня тут свои дела, Линда! – вспоминала Эш. – И тут она заявляет: “Тебе письмо!” Обожаю ее».

Прежде чем стать кочевниками, Джен и Эш снимали дом в Колорадо-Спрингс, где обеих ввела в ступор депрессия, а перспективы трудоустройства быстро вывели из этого состояния.

У Джен с детства перед глазами был пример родителей, которые трудились в продуктовом магазине. Ее отец ненавидел свою работу. «Мы хотим, чтобы вы, дети, жили лучше», – говорил он, убеждая идти в колледж. Джен всегда была важна независимость. В старшей школе она стала работать упаковщицей в магазине за 6 долларов в час. Затем получила диплом бакалавра филологии. Но она не видела смысла продолжать образование. «Везде одна и та же история, – говорила она. – Ты видишь, как все твои друзья получают диплом бакалавра или даже магистра и не могут устроиться на работу. Поэтому я не видела причин продолжать, хотя учиться мне нравится. Но денежный вопрос никто не отменял, а залезать в долги… мне даже подумать об этом страшно, я не хочу».

Джен работала в рукодельном магазине и в нескольких букинистических, а потом помощницей школьного библиотекаря. В итоге она стала трудиться под началом человека, который отвечал за библиотечное программное обеспечение в самом большом округе Колорадо-Спрингс. Джен нравилась эта должность. «Было очень весело общаться с библиотекарями, залезать в их компьютеры и показывать им всякие крутые штуки», – говорит она. Но вскоре выяснилось, что ее начальница, у которой был диплом магистра, уходит на пенсию, а Джен займет ее место, но будет получать гораздо меньшую зарплату.

«Они убирают работников в возрасте с магистерским образованием и заменяют технологиями. Очень грустно за этих людей, которые столько трудились, чтобы получить все эти степени, – говорит Джен. – У меня появилось чувство, словно я предала свою начальницу и забрала ее работу. А она была потрясающей женщиной».

Тогда Джен поняла, что никогда не получит работу вроде той, которая была у ее начальницы, даже если продолжит обучение: эти должности становились менее оплачиваемыми. «Зачем дальше учиться, когда тебя всё равно ставят только на низкие должности?» – размышляет Джен.

А Эш видела, как ее родители потеряли статус среднего класса после того, как ее отец, инженер-электрик с зарплатой, исчисляющейся шестизначным числом, попал под сокращение в 2001-м. Он был слишком гордым, чтобы пойти на низкооплачиваемую работу, по крайней мере до того момента, когда финансовое положение семьи стало удручающим. В итоге он стал водить школьные автобусы по утрам, а по вечерам – работать в магазине.

«Я видела, что у моих родителей, которым уже за шестьдесят, не будет пенсии, а всё, что они построили за свою жизнь, просто исчезло. А потом, во время кризиса, то же случилось со многими», – говорит Эш. Хотя она всегда считала себя «консерватором», она начала бояться, что, даже если станет придерживаться всех общественных правил, чтобы остаться представителем среднего класса, у нее всё равно не будет никаких гарантий стабильности. Она скептически относилась к утверждениям о том, что программа гособеспечения позаботится о ее поколении, когда оно состарится. И хотя у нее имелись пенсионный счет и счет в крупном инвестиционном банке, которые родители открыли на ее имя, когда она была еще маленькой, Эш боялась, что эти деньги ничего не будут стоить к тому времени, когда они ей понадобятся.

К тому же Эш поймал в свои сети студенческий кредит. Деньги, которые она взяла, – 30 000 долларов – с процентами превратились в 37 000 долларов, и это за степень, которую она не получила после шести лет обучения. Она считала себя обязанной после школы пойти в колледж – хотя и думала, что в этом возрасте не знаешь, чего хочешь, что тебе нужно и кто ты такой, – и стала учиться сразу всему, от истории искусств до физики.

Во время и после окончания учебы Эш работала в семейной аптеке, где она чувствовала себя как дома. Но руководство сменилось, а вместе с ним и взгляды на персонал: Эш видела, как верных, не первый год работавших сотрудников заставляли увольняться. «Наше общество идет к этому, – говорила она. – Им не нужны сотрудники надолго, потому что тогда у них будут пенсии, нужно давать им прибавку на рост стоимости жизни; а если они давно работают на компанию, то захотят премий». Новое начальство, по ее словам, «в буквальном смысле набирало одноразовых сотрудников. А для этого нужна одноразовая работа. И всё стало автоматизироваться».