Земля кочевников

Через несколько дней Линде нужно было трогаться с места. Скоро ей предстояло заступить на работу в качестве смотрительницы лагеря в Маммот-Лейкс в Восточной Сьерре. В первый день она проехала десять часов и остановилась на ночь в Тонопе. Линда вывела собак на прогулку. Уже в машине с Коко внезапно случился припадок. Собака вся сжалась и заскулила, а потом обмякла и перестала дышать. В панике Линда прижалась ртом к ее челюстям и вдохнула в нее воздух. Скоро Коко открыла глаза. Она не шевелилась, но дышала. Линда приложила к ее спине упаковку замороженных овощей – она слышала, что так можно смягчить собачьи судороги, – и позвонила дочери. Одра изучала эфирные масла и посоветовала ладан. Линда нанесла немного состава Коко на лапы. Мышцы расслабились. Вскоре она засопела. Линда еще долго сидела с ней, глядя, как тихо поднимается и опускается грудная клетка. На следующее утро Коко вела себя как ни в чем не бывало. Еще дрожа от волнения, Линда проехала последние 240 километров, отделявшие ее от Маммот-Лейкс.

В лагере Sherwin Creek было тихо, когда Линда приехала туда в середине апреля. Единственными гостями оказались олени и грузовик с ездовыми собаками, которых везли на съемки фильма. Через неделю грянули зимние холода. Сосульки длиной сантиметров тридцать повисли на ее кабине, а на крыше фургона вырос тяжелый сугроб – с такими ранее ее машинке сталкиваться не приходилось. Но внутри было тепло и сухо: недавно залатанная крыша не текла. Коко выглядела здоровой. Линда подумала, что жизнь в принципе хороша. Она отметила свой день трезвости 28 апреля – двадцать четыре года в ясном уме и трезвой памяти. «На глаза наворачиваются слезы благодарности, когда я пишу это, – заявила она в Facebook. – Моему старшему внуку двадцать один, и всю свою жизнь он видел трезвую любящую бабушку. Разве это не чудо? Молитвы были услышаны… Я счастлива, довольна и свободна».

Линда как-то пошутила, что поздравлять алкоголика с завязкой – всё равно что поздравлять страдающего геморроем ковбоя с тем, что он не ездит на лошади. Но на ее страницу посыпались радостные комментарии от семьи и друзей, отмечавших новую веху. «Спасибо, что поборола зависимость и светом и осознанностью изгнала болезнь, которая много поколений терзала нашу семью, – написала Одра. – Я очень тебя люблю».

Денег уже было в обрез, но ничто не могло испортить настроение Линды. Она растягивала скудные припасы, готовила чилакилес из зачерствевшей тортильи и французскую запеканку из старого хлеба. Непортящиеся продукты почти кончились. В холодильнике оставалось четыре яйца, два литра молока и заправки (кетчуп, майонез, горчица и джем). Линда шутила, что это «еда, которую кладут на еду». Затем ей пришла пенсия, и она заново наполнила холодильник.

В конце мая мы с Линдой общались по телефону. «Такой чудесный день! В лагере полно народу», – радостно сообщила она. Я спросила, как дела с поисками участка. Линда ответила, что последняя разведка не удалась. Теперь она изучала территорию вокруг Джулиана, в часе езды на восток от Сан-Диего. «Это в горах, старый городок, где раньше добывали золото, и там очень красиво, – рассказала она мне. – А на крайний случай, про который всегда думают выживальщики, рядом есть водоем. Если начнется страшная засуха, можно будет принести воды. С погодой никогда не угадаешь». Линда также надеялась, что скоро у нее будет больше денег на свой проект: она собиралась работать смотрительницей лагеря до ранней осени, а потом снова присоединиться к CamperForce. Травмированное в прошлый раз запястье не зажило, но, поскольку до нового сезона оставалось еще несколько месяцев, Линда была настроена оптимистично. Несколькими неделями ранее она ободряла подругу, которая тоже хотела присоединиться к CamperForce, но боялась, что не выдержит изнурительного графика. «Не бойся, – ответила Линда. – Мы будем помогать друг другу».

А мне Линда сказала, что всё замечательно. «Вся моя жизнь состояла из взлетов и падений, – говорила она. – И лучше всего она стала, когда у меня осталось совсем мало вещей». Мы поговорили о ее собаках, о том, как она надеется обновить свою машину. Но вскоре ей пришлось извиниться («Кажется, ко мне идет кто-то из лагеря!») и вернуться к работе.

Глава 8. «Хален»

К тому времени, когда Линда начала работать в Sherwin Creek, я уже полгода опрашивала трудопутников. Параллельно я шерстила СМИ – в Сети, печатные и радио – на предмет любой информации об этой субкультуре. По некоторым источникам создавалось впечатление, что кочевой образ жизни светел и приятен и даже может сойти за эксцентричное хобби, что это вовсе не стратегия выживания в эпоху, когда непомерные цены выжили американцев из обычных домов и они вынуждены искать способы существовать на гроши.