Земля кочевников

Реальность оказалась менее спорной и более забавной, будто современная версия фильма Чарли Чаплина «Новые времена». Кураторы потчевали нас байками о непокорных роботах. Кивы сбегали на волю через дырку в заборе. Они пытались утащить стремянку со станции, когда работник еще стоял на ней. Изредка два Кива сталкивались – каждый со 165-килограммовым грузом, – как пьяные футбольные фанаты, бьющиеся грудью. Иногда Кивы роняли коробки. Или переезжали их. В апреле перцовый баллончик промышленного образца упал со стеллажа одного робота, а другой его раздавил. Со склада всех эвакуировали. Снаружи выяснилось, что семи работникам требуется медицинская помощь. Одного увезли в больницу.

Кроме буйных роботов, нам советовали избегать перенапряжения. «Готовьтесь к боли!» – предупреждал плакат на стене. Один из кураторов шутил, что день можно назвать удачным, если «ночью вы приняли только две таблетки обезболивающего». У стены стояли автоматы с самыми обычными бесплатными анальгетиками. Если хотелось чего-то брендового – или баночку энергетика, – их можно было купить в комнате отдыха.

Нам устроили экскурсию по зданию. На стенах висели плакаты с талисманом Amazon – бесформенным оранжевым мультяшным существом – и слоганами в духе Оруэлла: «Проблемы – это сокровища» и «Колебания – враг, такт – ключ». («Такт» – это местный сленг. Обозначает «желаемое время, за которое можно разгрузить одну единицу продукции». Тактами регулируется темп работ[181]

.) Судя по большому календарю, в ноябре почти каждый день происходил «инцидент», связанный с безопасностью сотрудников. Наш гид указал на «стену позора», где висели анонимные досье опальных работников. Каждый был художественно оформлен: черный силуэт с красными печатными буквами поперек головы, складывавшимися в слова «АРЕСТОВАН» или «УВОЛЕН». Один крал айфоны, пряча их в подбитых металлом ботинках. Другого поймали за поеданием товара, который он должен был класть на полки (в досье было педантично упомянуто, что съел он на 17,46 доллара). Регламент здесь возведен в ранг закона. Мы должны были двигаться по проходам, отмеченным зеленой лентой; если кто-то срезал угол, его отчитывали. Когда я отлучилась в туалет, то внутри кабинки обнаружила цветную диаграмму: цвет варьировал от бледно-желтого до жуткого красно-коричневого. Инструкция призывала меня найти оттенок своей мочи, и, судя по диаграмме, мне следовало пить больше воды.

Неделю я провела на складе в хроническом когнитивном диссонансе. В начале каждой смены менеджер лет двадцати со светлыми волосами, забранными в хвост, щебетала: «Здра-а-авствуйте, ребята!» – своему на 90 процентов пожилому отряду, а ее ассистент вел нас на участок. Потом я сканировала штрихкоды на чем только можно: от фаллоимитаторов (компании «Седьмое небо») до пистолетных кобур (с зернистой и прорезиненной текстурой) и подарочных карт за 25 долларов (их было сто сорок шесть, и каждую приходилось сканировать отдельно).

Однажды Кив тащил стеллаж к моей станции. В воздухе повеяло тошнотворным парфюмом, и чем ближе подъезжал робот, тем сильнее становился запах. Почему-то он напомнил мне о… колледже. Когда полки оказались передо мной, я обнаружила восемнадцать коробок с аромапалочками с пачули, которые дожидались, когда их отсканируют. Мои руки пропитались этим запахом.

Меня стошнило; закончив работу, я нажала кнопку, чтобы робот уехал. Справа три других робота дожидались своей очереди, как терпеливые лабрадоры. Когда вонючий стеллаж отъехал, на его место приехал более освежающий. Но через пять минут вернулся пропахший пачули робот. Я снова всё отсканировала и быстро отослала его обратно. Еще через пять минут он опять вернулся. Я не могла понять: это доказательство того, что люди умнее роботов? Или робот, возвращавшийся ко мне снова и снова за бесконечным пересчетом товаров, засекает время? После того как я в третий раз отсканировала «ароматный» стеллаж, моя смена закончилась. На выходе я присоединилась к коллегам. Они сразу почувствовали запах. «Хоть сейчас на дискотеку!» – изрек Кит.

Следующая ночная смена должна была стать моей последней. Еще несколько часов я работала с Кивами. Я пыталась мысленно успокоить себя. Другая работница CamperForce, седовласая пожилая женщина, как-то сказала мне, что готова была уйти, поскольку роботы сводят ее с ума. Кивы постоянно привозили ей одну и ту же полку. Это напоминало мою проблему с пачули. После того как это случилось три раза подряд, робот переключился на ее мужа, который работал в восьми метрах от нее. К нему он приезжал шесть раз. Она рассказала мне это, когда мы возвращались из комнаты отдыха и прошли мимо жизнерадостной на вид уборщицы, которая мыла туалеты. Замолчав, моя собеседница уставилась на женщину и спросила: «Как она получила эту работу? Я бы лучше этим занималась! Лучше бы я туалеты мыла!»