Читаем Земля предков полностью

Очень важно вспомнить и оценить, что Степаныч не только любил и знал природу, но и всячески помогал ей развиваться. Давал наглядный пример тому, как нужно ценить и любить природу. Он не только построил дом, заложил вокруг дома яблоневый сад, но посадил около дома великолепные клены и липы, которые сейчас являются украшением улицы Мира. Именно он, как мне помнится, сподвиг нас, местных школьников с этой самой улицы к идее посадить вокруг нашего местного озерка молодые тополя и ветлы. Что было нами с энтузиазмом и сделано, по-моему, в 1957 году. Теперь эти деревца стали большими, могучими деревами. Именно Степаныч разведал около этого самого озерка чистейший родничок, который с любовью обустроил. Очень жаль, что человеческая тупость и вандализм снесли со временем это дело рук Степаныча.

Предметом моего истинного восхищения была домашняя мастерская Степаныча. Там было великое множество всякого рода строгающего, режущего, пилящего и прочего инструмента. И что самое удивительное – он всегда мне его давал для использования, поскольку у нас в доме никогда ничего подобного не было. Следует правдиво признать, что отец к рукоделию никогда не тяготел. А потому и подобающего инструмента в доме попросту не водилось. А в мастерской Степановича я мог получить в любой момент хоть рубанок, хоть циркулярную пилу для распиловки дров, хоть сварочный аппарат (с помощью которого мы с Колей Зайцевым «сварили» ограду для могил родителей).

Любимой темой для застольных разговоров, как мне сейчас помнится, у отца и Степановича была военная тема. Оба были фронтовиками и не по рассказам знали военную жизнь и правду. Поэтому часто обсуждали и критически комментировали ту или иную «военную» книгу, точнее роман-газету, которую тот и другой выписывали. Помнится, что очень горячее обс

уждение было у них после того, как они достали и прочли книгу воспоминаний Г.К. Жукова. Очень со многим наши ветераны были не согласны с маршалом.

За столом Степаныч и отец часто вспоминали свои военные годы. И о своей войне Степаныч много рассказывал. Не берусь сейчас воспроизводить эти воспоминания. Здесь нужно будет сделать множество уточнений, что я попытаюсь со временем выполнить.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия