Читаем Земля предков полностью

Русский парень, хоть ты тресни,

Но в Европе ты – чужой.


На брегах держав картинных

Счастья мне не отыскать,

Мне милей из сот пчелиных

Мед в кадушку собирать.


Так что зря в сей скромной «басне»

Сдался в плен я ностальгии:

Вся Россия наша – в Касне,

Касня же – по всей России.



В Касне летом (2015 год)


Ветры с юга тихо веют,

Оживляя тополя.

Вдалеке овечки блеют,

Солнцем залиты поля…


Как прекрасно в Касне лето!

Всем сказать обязан я:

Здесь для русского поэта

Благодатные края.


Много в мире улиц Мира,

Но родная лишь одна.

Только здесь играет лира,

Только здесь звучит она.


И отдушина для носа -

Запах сена, молока…

Да и аромат навоза

Тоже радует слегка.


На чердак далекий ельник

Шлет мне хвойный свой привет…

В Касне летом я – бездельник,

В Касне летом я – поэт.



В смоленских лесах… (10.08.2019)


В смоленских лесах – тишина и покой,

В них ветер играет с июльской листвой.

И смотрят на кроны осин свысока

Гонимые ветром в Иркутск облака.


Вот август… Кончается время потех.

Дубы уж роняют на землю орех,

О роще янтарной задумался пруд,

И пташки на ветках уже не поют.


Прозрачный сентябрь… ночь тиха и темна,

И спят на опушке ольха и сосна,

Им снится июнь, теплый шелест лещин…

Так странникам севера снится камин.


В смоленских лесах и зимой благодать!

Но трудно в стихах зимний лес описать…

Да чтоб еще так, как Есенин и Фет;

Такого уже, к сожалению, нет.


Весною березовый сок потечет,

Подснежник взметнется и тронется лед,

Задышит весною столетняя ель,

И пашни под Вязьмой обнимет апрель…


А в мае три липы у лавочки той

Встревожены будут смоленской весной,

И «мед» их польется душистым ручьем…

И мы с тобой будем, как прежде, вдвоем.


В смоленских лесах – тишина и покой,

В них ветер играет с июльской листвой.

И смотрят на кроны осин свысока

Гонимые ветром в Иркутск облака.



Я жил в немыслимых краях (14.08.2019)


Посвящается Вяземскому району Смоленской области


Я жил в немыслимых краях,

В них было мило и помпезно,

Но только в вяземских лесах

Обрел я то, что мне полезно.


Равнины злаковых ковров,

Прохлада липовых угодий,

И «царскосельский» вид дубов,

И десять яблонь в огороде…


Вот, что люблю я и храню;

Вот, что пронес я сквозь невзгоды,

Сквозь жизнь бесцельную свою

И дождь свирепой непогоды.


И восемнадцать лет спустя

В родной «стране обетованной»

Воспрянула душа моя,

И жизнь ей стала вновь желанной.


Здесь – барский пруд… Там – сенокос…

Там – блиндажи времен военных…

Вон дом, где я мечтал и рос,

Где зрел умом для целей бренных.


И вот, отдав долги «судьбе»,

Я снова в руки взял корзины

И на глухой лесной тропе

Набрал лисичек и малины…


***

…а после брел я наугад

По ельникам густым и мглистым,

Как много лет тому назад -

С живой душой и сердцем чистым.



Медитируй о Смоленщине… (19.08.2019)


Медитируй не о женщине,

Медитируй о Смоленщине!

О ее лесных дарах,

О маисовых полях;


О малиновом закате,

Об июньском листопаде,

О кипрее под окном,

Землянике за холмом,


Красном жаре белой печки,

О томящейся в ней гречке,

И о крынке с молоком,

И о Мурке под крыльцом.


Размышляй не о Версалях,

А смоленских лунных далях,

О ночной тиши лугов,

О душистом сне стогов.


Поразмысли не о Ницце,

А о вяземской зарнице,

Что над нивой русской ржи

Ткет из света миражи.


Вспомню о полянах мятных,

Сенокосах аккуратных

У державного Днепра

(где роится мошкара);


О стране лесов еловых,

О стране озер лиловых,

Что когда-то мнилась мне

В предрассветном чутком сне.


А теперь уже не снится

Сердцу милая сестрица:

Навсегда вернулся я

Под родные тополя.



Еще очень давно, в пору своей юности, я присмотрел себе местечко под гигантской роскошной туей, которая растет на нашем старом погосте. Там я хотел бы до определенного времени полежать, отдохнуть и подумать о своем, скажем так, поведении. Этому будущему великому для меня событию и посвящается данное произведение.


Под туей… (03.09.2019)


Проснулись сады и дубравы,

Погасли вдали фонари,

Роса опустилась на травы

С лучами пунцовой зари.


Смоленское свежее поле!

Печальный цветущий простор…

Эх, в нем раствориться мне, что ли,

Судьбе своей наперекор!


И вырасти дубом широким,

И в поле на воле цвести,

И внемлить туманам далеким,

И в этом покой обрести…


Корнями в смоленские глины

Проникнуть на тысячу лет -

В исконно родные глубины,

Откуда я вышел на свет.


А может быть, кленом мне сбыться

У речки за далью седой,

Прохладой воды оживиться

И воздухом чащи лесной?..


Но нет… Я задумал под тую

Прилечь до кончины веков,

В смоленскую землю живую,

В чертог фантастических снов.


Ну что ж, место выбрано коли,

Свершится судьбы приговор…

Смоленское свежее поле!

Печально цветущий простор…



Следующая песня была сочинена мной под впечатлением от вечерних и ночных подвяземских пейзажей, от освещенных луной безграничных загадочных далей, которые были видны из окна нашего дома.


Возвращение на малую родину (27.08.2019)


В смоленских полях тишина

Печется об августе сонном,

И в полночь старушка луна

Застряла в проеме оконном…


За яблоней – синий простор,

Смоленские лунные дали!

Они мне с младенческих пор

Спокойную жизнь обещали…


То время ушло навсегда,

Нет нас, нет любимой бабули…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия