Земля Сияющей Власти

Он снова намекал на Капитолину. Однако, не услышав ответа, подумал, хотел вывернуться.

– Давай отпустим Кутасова? Снег наверняка будет до утра… А их, шакалов, можно резать! Один вчера наскочил… Должно быть, возмездие!

– Это мой урок…

– Что? – насторожился Воробьев. – Твой урок?.. Тоже стал играть этими словами – рок, урок!

– Не играть, Володя. Тут высокий смысл! Урок… Какая неизбежность в этом слове. И я исполню его.

– Что, пойдешь сам? Ну, иди, иди! Я найду тебе досок на гроб.

– Спасибо, друг. Только мне доски не подойдут. Чернобыльцев обычно хоронят в свинцовых гробах, чтобы атмосферу не отравляли.

– Никанорыч, ты стал упертый мужик!

– Давай сюда свою аппаратуру. И иди принимать душ, там вода согрелась.

– Одного не отпущу! Ты что, с ума сошел?

– А я один и не пойду. Приготовь мне две радиостанции со свежим питанием и возьми у Кутасова «бизон» с глушителем. Все.

– Мне что же, сидеть здесь? Как пацану!..

– Когда будет нужно, позову. Всех позову. – Он направился было к двери и вернулся. – Знаешь, Володя, этот парень… комбат американских морпехов, натолкнул меня на мысль… Я тоже начинаю верить в Бога. Не знаю, какой он, жил ли на Сатве. Но есть его предначертания. Рок, судьба – называй как хочешь. Это есть! И никуда не уйти.

Капитолина была уже одета по-походному, в высоких кожаных сапогах и плаще, только непокрытые волосы заколоты множеством каких-то причудливых шпилек в виде наконечников стрел, сделанных из белой кости.

– Знаю, ты нашел мне подходящее занятие, – сказала она, не дожидаясь вопросов. – Я почти готова.

Стояла она перед зеркалом, словно они собирались сейчас куда-нибудь в театр или на концерт.

Арчеладзе заготовил слова и аргументы, объясняющие ситуацию, однако сказал всего лишь одну фразу:

– Смерть этого бойца на мне.

Капитолина будто не услышала этого, поправила прическу, вглядываясь в свое отражение.

– Я пойду одна. Скажи, что мне нужно сделать.

– Ты не пойдешь одна! – отрубил Арчеладзе. – Либо не пойдешь вообще.

– Не хочу, чтобы мне мешали… А ты будешь мешать.

– Привыкай!

– Добро, – неожиданно легко согласилась она. – Но тебе придется поступиться своей волей. Сможешь?.. Полное подчинение, беспрекословное выполнение моих желаний. И никакого мысленного противления, о чем бы ни попросила.

Арчеладзе хотел обратить все в шутку.

– Иногда бывает приятно… повиноваться женщине. Посмотрю, как ты это делаешь. Может, сам научусь ходить по минным полям и отводить глаза.

– Не обольщайся, Гриф, не научишься никогда. У тебя слишком сильны мужские начала. Эта наука доступна исключительно женщинам.

– Почему такая дискриминация?.. В вашем обществе?

– Внашемобществе, – подчеркнула она, – нет никакой дискриминации, поскольку мужчины исполняют мужской урок, женщины – женский. Как в Домострое, если ты помнишь. Будь ты трижды гоем, все равно Космос от тебя закрыт. Твоим собственным разумом. А женщина, как известно, стихия. Космос начинается прямо над нашими головами, и потому мы носим космы. И потому способны к деторождению… Вот, теперь я готова!

Капитолина обернулась к нему, и Арчеладзе увидел Дару, ибо иначе невозможно было назвать женщину с пронизывающим и одновременно чарующим взором.

Капрал Флейшер сидел развалясь и потягивал тоник из пластмассового стакана.

Все-таки «иезуит» заготовил ему сюрприз, придумал казнь изощренную – умереть от руки мстителя. И ни при чем здесь десантный отсек со створками, открывающимися из пилотской кабины. Разве что здесь, в хвосте самолета, не будет слышно звуков борьбы. Если она еще состоится! А то, может быть, Флейшер рассчитывает попросту задушить без шума и спокойно уйти. Труп обнаружат где-нибудь на подлете к военно-морской базе в Форт-Лодердейле, и неизвестно, что задумал Барлетт-Бейлесс по своему дьявольскому сценарию: выбросить его в океан со стальной болванкой, привязанной к ногам, или привезти на родину и похоронить с почестями, дабы не возмущать родителей и общественное мнение. Преступника, разумеется, не найдут…

– Я бы сразу пришел к вам, сэр, – беспечно сообщил капрал. – Меня не отпустил стюард, приковал ремнями к креслу и заставил высидеть весь положенный срок, пока этот летающий гроб не наберет высоту. Вдвоем нам будет веселее падать, сэр!

– Ты – мой ангел смерти? – Джейсон ощутил полное спокойствие. Не умирать же до удара, как умер тот несчастный негр в кулачной потасовке…

– Сэр, так вышло… – Флейшер замялся. – Не вспоминайте пока об этом… У меня есть бутылка шотландского виски! Не успел ее выпить у трапа, меня так быстро затолкали в этот гроб!.. Если не возражаете…

Он поставил на столик бутылку и еще один пластмассовый прозрачный стаканчик.

– Я не возражаю, Флейшер.

– Кстати, а что у вас с головой? – разливая виски, спросил он.

– Мне являлся уже один ангел смерти, – признался Джейсон. – В виде тщедушного русского солдата-парашютиста… Хотя нет, он был мне послан как предупреждение, как предтеча. Иначе бы все кончилось еще тогда. Ему стоило только развернуть саперную лопатку и ударить острым ребром. Череп отскочил бы, как солдатская плошка.