Жабы жаждут

…Исследователи машинально посторонились, после чего, когда женщина со свертком прошла мимо, поглядели ей вслед. Она зачем-то двигалась к парковочной площадке, на которой еще стоял дирижабль. Именно в этот момент, поверхность площадки будто бы треснула, и под брюхом дирижабля раздвинулись створки огромного люка. Оттуда, из темноты поднялась платформа-лифт. Из трюма дирижабля на платформу выползли два стандартных 20-футовых контейнера. Тогда молодая кушитка (уже оказавшись в тени корпуса дирижабля) наклонилась и положила сверток с младенцем около контейнеров. Немного позже, платформа тихо уползла вниз, в темноту подземелья. Прошла минута, платформа снова поднялась. Теперь на ней стояли два других контейнера, но сверток с младенцем исчез. Женщина вытерла глаза ладонью, развернулась и пошла обратно — к оазису. Исследователи снова посторонились, пропуская ее. Тем временем, контейнеры втянулись с платформы в трюм дирижабля. Платформа-лифт снова опустилась, затем створки люка сомкнулись над ней. Дирижабль включил пропеллеры, вокруг поднялась желтоватая пыль, сдутая струями воздуха. Туша дирижабля оторвалась от площадки и, набирая высоту, двинулась в сторону солнца — туда, где на другом краю африканского континента, в Гвинейском залива заливе лежат острова Сан-Томе-и-Принсипи…

…Ликэ Рэм недоуменно поглядела на своих компаньонов по экспедиции, и спросила:

— Что это могло значить?

— Ну… — консультант по ЯД пожал плечами, — …Может, такая детская поликлиника.

— Юлиан, — произнесла Аслауг, — как, по-твоему, поликлиника принимает детей заодно с коммерческими грузами?

— Это совсем не похоже на поликлинику, — добавила Ликэ.

— Сказано же: вещи тут не то, чем кажутся, — напомнил он.

— Ладно, — сказала она, — спросим у Якуб-ат-Дейра, если я верно запомнила имя.

— Ты верно запомнила, но сначала купаться, а то жара ужасная, — ответила Аслауг.

…Вблизи стало ясно, что оазис представляет собой довольно пологую циклопическую воронку — около километра в диаметре, на треть заполненную водой. Как получилась подобная воронка — оставалось неясным, но сразу возникала мысль о ядерном взрыве с тротиловым эквивалентом порядка мегатонны. На эту же версию указывало тревожное потрескивание дозиметра в кармане у Аслауг. Хотя уровень 400 микрорентген в час не создавал серьезной угрозы даже нативному человеку (не говоря уже об аргонавтах с их генными модификациями), Аслауг спросила:

— Ликэ, ты как-нибудь защищена от радиации?

— О! Не волнуйся за меня! — бельгийка махнула рукой, — Еще год назад я была на новом кладбище динозавров в Гоби. Точнее, на вновь открытом. Ведь оно не новое — ему как минимум 70 миллионов лет. Мне пришлось принять генвекторик перед экспедицией, поскольку там на месте интенсивные подземные источники радона.

— Тогда все в порядке, идем — заключил Юлиан.

И они зашагали через полудикий сад странного фруктового кустарника, где на ветках качались крупные плоды различных форм и цветов. Бедно, но пестро одетые юниоры (вероятно, зашедшие кушиты-кочевники) собирали эти плоды в большие первобытные корзины, а что-то съедали на месте. У самого берега озера на широкой полосе черного блестящего песка лежали отдыхающие верблюды. Кажется, пить они уже не могли: их организм впитал столько воды, сколько мог: верблюд может выпить более 100 литров. Рядом с лежбищем верблюдов наблюдались несколько обещанных хиппи, похожие на обычных европейских мальчишек и девчонок на диком пляже… Хотя не совсем. Тут, в условиях тропического солнца при прозрачном небе, обычные европейцы не стали бы ходить в одних трусиках или набедренных повязках. Солнце Сахеля вызывает ожог за полчаса такого неосторожного обращения, но на коже этих ребят не было ничего даже отдаленно напоминающего ожоги — только легкий установившийся загар.

— Они все генмод, — шепотом отметила Ликэ.

— Разумеется, — отозвалась Аслауг, — а вот, кстати, шатер с рисунком белой лошади.

Приметный шатер некого Якуба ат-Дэйра (рекомендованный пилотами Шого и Лилу) действительно был рядом, среди еще двух дюжин похожих шатров, только с разными рисунками и орнаментами. Некоторые шатры были установлены недавно и временно, однако иные (вроде того, что с белой лошадью) похоже, уже стали стационарными. У шатров шла активная хозяйственная жизнь. На открытых очагах кипела вода в старых бронзовых котелках, и жарились лаваши для шавермы, или чего-то в этом роде. Самое странное — огромные пресноводные креветки, обитавшие в этом озере. Дети ловили их прямо руками, в ходе купания. Впрочем, Ликэ заметила еще одну странность местной биологии, и тут же поделилась своим наблюдением:

— Смотрите: тут летают шмели. Ума не приложу откуда.

— Э-э… — протянул Юлиан — …Кустарник цветет, значит, есть насекомые-опылители.

— Да, но откуда они тут?

— Дюнавты завезли, — предположила Аслауг.

— Гм… — буркнула бельгийка, — …Хиппи, дюнавты, метаморфы. Не слишком ли много странностей в одной географической точке… О, черт!